Они поужинали. Было человек двенадцать. Упоминали общих знакомых, одни и те же кафе и клубы, отпускали похожие шутки. Выглядело, будто все они давным-давно знакомы, хотя Эмили точно знала, что это не так.

До еды – мартини. За едой – вино и пиво. Потом – «Столичная-Элит» и VSOP «Бисквит».

Она знала, что ей нельзя пить: алкоголь в сочетании с препаратом, который она принимала… реакция непредсказуема. Опять вспомнила отца – почему мать не оставила его? Почему он никак не мог покончить с пьянством?

И, кстати: звонила мама, спрашивала, не могут ли они приехать в Стокгольм и пожить у нее. С отцом вроде бы получше… Пожить у НЕЕ!… Мягко говоря, странная затея. Но Эмили не нашла в себе сил отказать. Придется разбить палатку в конторе на эти дни.

Хозяин рассказывал о крупной сделке по залоговому выкупу, которой он сейчас занимался. Йоссан, как заметила Эмили, слушала без всякого интереса. Что-то странное с Йоссан – невероятно грамотный адвокат, наверное, лучший из ее поколения. Очень нацелена на карьеру, работает не покладая рук, социальная активность бешеная – организует корпоративы, клуб культуры, футбольный клуб, еще чего-то там клуб, готова работать без вознаграждения, если ей интересно. То есть все предпосылки для партнерских отношений с клиентами.

Но нет – ее совершенно не интересовал бизнес!

Йоссан просто-напросто обожала юриспруденцию. Может, это и делало ее таким идеальным адвокатом – отсутствие зависти к клиентам. Дельцы, которые работали вполовину меньше ее, а зарабатывали в сотни раз больше, рядом с ней выглядели полными недоумками.

Эмили попыталась выбрать соответствующий наряд. Два часа вертелась перед зеркалом, пробуя различные комбинации из своего не слишком разнообразного гардероба. Остановилась на шелковых свободных брюках от «Зара» и черной блузке от «Марк Джейкобс» – самые дорогие из ее тряпок.

И все равно – что-то не так.

По сравнению с Йоссан и другими она выглядела замухрышкой. У Йоссан – часики с бриллиантами и браслет «Картье Лав». На другой девушке – тоже браслет, но «Колье де Шьен» – черный, кожаный, с розовым золотом. Эмили никогда бы не догадалась, что это за украшения, если бы Йоссан, как только у нее появлялась свободная минутка, не шарила по сайтам ювелирных фирм и то и дело не приглашала Эмили посмотреть.

Эмили даже спросила у Йоссан, где она раздобыла браслет, – собственно, этот вопрос для нее был вне зоны комфорта, но ведь… с волками жить – по-волчьи выть: есть четко определенные темы для светских разговоров. Тренинг, домашний интерьер, одежда и где что купить. Благодаря Йоссан она уже знала все эти фирмы почти наизусть – ничего удивительного, скоро тридцать.

Из головы не выходил Тедди – куда он запропастился? В последний раз ей показалось, что он изменился, в нем появились злость и напряженность. Мобильник он не включал уже несколько дней, а ей надо было срочно с ним поговорить.

Позвонил Ян, сообщил результаты анализов ДНК. Ничего ободряющего: Беньямин был в доме, его след обнаружен в нескольких местах. Может, он и вправду убил хозяина? Она постаралась отбросить эту мысль. Проклятый долг адвоката: лояльность клиенту. Но по-человечески… если он убийца? Можно ли с чистой душой прилагать все усилия, чтобы его оправдали? Где гарантия, что он не сделает то же самое, как только выйдет на свободу?

Она звонила Сесилии и спрашивала, есть ли где-то медицинская карта Матса. Конверт из банковской ячейки передала Яну для анализов. Навестила Беньямина. Он по-прежнему лежал с закрытыми глазами. Она изо всех сил старалась, чтобы он заметил ее присутствие, но только через полчаса парень, не открывая глаз, произнес четыре слова:

– Тедди… он нашел что-нибудь?

И что на это ответить?

Она вернулась в банковскую контору на Кунгсхольмене и спросила, кто пользуется ячейкой. Девушка не знала. И ее коллеги тоже не знали. Может, так и есть, а может, врут. Скорее всего врут – не имеют права разглашать тайны вкладов.

Могла бы и сразу догадаться.

Йоссан с подругами бурно обсуждали события в инстаграме. Эмили даже фейсбук почти никогда не открывала. Замечательно – очень скоро прекратился бесконечный поток предложений о дружбе.

Новая губная помада – вызывает легкий отек губ, они становятся более пухлыми. Тема для беседы. Выпили, съели десерт: трехслойные клубничные пирожные. Бисквитная основа, пропитанная каким-то ликером, а на ней слой ванильного крема, потом слой нарезанной клубники, опять бисквитная лепешка, взбитые сливки и еще слой клубники. Очень вкусно, хотя мама наверняка пожала бы плечами – ресторанная еда на Иванов день? Дурной тон, по ее мнению.

Официантка принесла десертное вино.

Эмили немного опьянела.

Теперь разговор шел о лете – кто куда поедет отдыхать. Йоссан собиралась в Биарриц («Если не придется, как прошлым летом, обеспечивать взаимообмен китов на слонов»). Звездный банковский парень поедет в семейную усадьбу в Сконе. Две девушки решили ехать в Туреков.

– Настоящие турековцы, те, кто соображает, едут после пятнадцатого июля, – сказала одна. – До пятнадцатого пляжи закрыты – гнездование. Нельзя беспокоить птиц. А что там делать без пляжей?

Парня напротив Эмили звали Эуген. Тоже адвокат, конкурирующая фирма.

– Там очень много новичков. Прошлым летом я даже видел одного черномазого.

Парни засмеялись. Эмили в упор смотрела на говорящего.

Йоссан со стуком поставила бокал с вином. Все повернулись к ней.

– Еще раз услышу это слово, ноги моей здесь больше не будет.

За столом воцарилось неловкое молчание.

Через четверть часа: зажужжал мобильник. Номер Тедди.

Эмили отодвинула стул, вышла, прикрыла за собой дверь и чуть не сделала пируэт от облегчения – до того ей надоел этот пустой треп.

– Да?

– Это я.

– У меня на дисплее так и написано: «Тедди», – улыбнулась она.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь веселиться. Отмечаю праздник с выводком идиотов. А ты?

– Ничего особенного…

– Куда ты пропал? Я уже несколько дней пытаюсь тебя поймать.

– Эмили, у меня сейчас нет времени выяснять отношения. Слушай внимательно: если я не позвоню в течение часа, сразу вызывай полицию. Поняла? Я в Чиллинге, это на дальнем краю Лидингё.

День летнего солнцестояния во всей стране.

Вечер летнего солнцестояния: с Эмили. Она сидит рядом в машине. Он вовсе не хотел, чтобы она приезжала, протестовал, как мог. Но она не сдавалась.

– Не делай глупостей. Я возьму такси. Оставайся, где ты есть, и жди меня.

И почему-то он решил ее дождаться. Почему? Скорее всего: приятно, что ей не все равно. А может, менее романтичная, но куда более практичная причина: дела вроде того, что он задумал, лучше делать вдвоем, а не в одиночестве.