Севир хищно усмехнулся:

– Подчинить? – Он выпрямился и расхохотался так зловеще, что у меня по коже поползли мурашки. – Нет, конечно! – Смех его резко оборвался, и некромаг одарил меня тяжёлым взглядом: – Я хочу насладиться его агонией. – Внезапно он лучезарно улыбнулся, и от этой широкой улыбки меня бросило в дрожь, а Севир произнёс почти нежно: – Знаешь, Мара, жизнь, – то есть существование некромага, – весьма скучное занятие. Когда исчезает страх перед смертью, становится пресно жить.

Не выдержав холодный взгляд его ядовито-синих глаз, отвернулась. Если уж я, едва заглянув в щёлочку страшного воспоминания, ощутила, как всё изменилось в жизни, то каково некромагу? Его душа выжжена, сердце окаменело, а чувства давно рассыпались в прах… Если даже простое действие любовного зелья сделало Севира почти счастливым, позволило ощутить капельку жизни, то чем он заполняет свою мёртвое существование, чтобы избавиться от пыльной скуки? Любимая игра мужчин – борьба за власть, но Генрих говорил, что некромагов такие мелочи не интересуют…

Сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле, и, посмотрев на свои полупрозрачные руки, прохрипела:

– Так я тебе и не нужна вовсе…

– Уж прости, – с безразличием отозвался Севир, – лично мне ты совершенно не интересна. Сначала было забавно с тобой играть, твои действия казались алогичными, хаотическими, но это лишь видимость. Стоило немного понаблюдать, и просчитать тебя стало очень легко. В моей игре ты была лишь конем. Отвлекая внимание и короля волколаков, и своего прямолинейного до идиотизма инститора, – ладью! – лишь прикрывала пешку…

– Шахматист чёртов, – прорычала я, испытывая горячее желание разбить о голову Севира как минимум шахматную доску… а лучше, могильную плиту! А потом второй прикрыть и сказать, что так и было! – Испытываешь кайф, манипулируя людьми?

Севир едва заметно улыбнулся и пожал плечами:

– Не стоит лишать себя единственного удовольствия. В кои-то веки встретился безумец, который решил подёргать смерть за усы… в смысле, убить соперника руками некромага. Грех упускать такой шанс! Когда ещё появится такой идиот?

Я смотрела на Севира во все глаза, понимая, что сейчас, словно привязанный кролик, жду в ловушке тигра… волколака, с которым решил поиграть заскучавший некромаг. Так вот зачем это зеркало! Но что же за магия держит мои наполненные силой семи ведьм руки, и почему раньше я спокойно прикасалась к отражающему стеклу?

Пока я судорожно размышляла, как же освободиться, чтобы попытаться сбежать и предупредить Генриха, некромаг, приняв моё молчание по-своему, привалился плечом к тяжёлому зеркалу, которое, похоже, не свалить и Жоре, и проговорил:

– Не понимаю, что Вукула нашёл в тебе, Мара. Столько приложено усилий, чтобы вернуть ведьму, которая бросила его! Похоже на одержимость… или месть. Второе мне кажется более вероятным, поскольку он пытался надавить на ту же точку у меня, ошибочно полагая, что она не менее болезненна, чем у него.

– Ты ошибаешься, – прохрипела я: во рту резко пересохло, сердце заколотилось так, что отдавало шумом в ушах. Возможности освободиться не было, и я решила переубедить Севира. – Я не нужна Вукуле! Он стремится лишь уничтожить Крамор и отменить лицензии…

Севир расхохотался и покачал головой:

– Это можно было сделать, не привлекая ни тебя, ни меня. Мара, открой глаза! Если бы Вукула захотел, он с лёгкостью стёр бы с лица земли весь Крамор! Я видел ресурсы волколака… Пока чиновники разбирались бы с лицензиями, стражи по одному передушили бы всех комитетчиков и инститоров. Но нет! Вукула разработал хитрый план, чтобы сначала лишить тебя силы, а потом на твоих глазах убрать из игры ладью.

Некромаг высокомерно скривился, а я сжала зубы, сдерживая приступ паники: Генрих в опасности! Нет, он не такой уж бесхитростный, как считает этот хладнокровный гад! Когда инститор спасёт Олдрика, он вернётся за мной! Стена? Инститор взломал её на кладбище, справится и сейчас. Вспомнилась уверенность, которую так и излучал мой любимый в тот момент, когда подковыривал мечом защиту некромага, и стало легче дышать. Да! Генрих гораздо умнее, чем ты думаешь, некромаг!

– Так улыбаешься, – флегматично проговорил Севир, – словно до сих пор питаешь надежду о спасении своим ненаглядным инститором.

Я вскинула подбородок и вызывающе ответила:

– Да! Ты не знаешь, что такое истинная любовь! Все легенды о некромагах оказались ложью. Для тебя женщина – это лишь очередной инструмент. Но Генрих другой! Он любит меня. И спасёт. А тебя нарежет на кровавую лапшу!

Севир оттолкнулся плечом от зеркала и, шагнув ко мне, обнял со спины, я ощутила у уха его горячее дыхание и невольно сжалась.

– Знаешь, что больнее всего? – прошептал он. – Когда считаешь, что достиг победы, берёшь в руки приз… а он рассыпается пеплом в пальцах! И всё, чего ты добился с таким трудом, обращается в прах, стоит лишь прикоснуться. И ты летишь с той высоты, на которую забрался, и падаешь ещё ниже, чем был до этого… Ощущение, что сам превращаешься в пепел, и даже смерть кажется желанной! – Я задрожала от ужаса, дёрнулась, пытаясь вырваться из противных объятий, но Севир лишь сильнее прижался ко мне, его тёплые губы скользнули по моей щеке: – Твой ненаглядный инститор, получив новое сообщение от Аноли, сейчас спешит в Крамор, на который совсем недавно напали стражи, ведьмы и волколаки…

Удерживая меня одной рукой, Севир вытянул вторую передо мной, в его длинных пальцах блеснул сотовый, на экране я прочла сообщение: «Мара со мной, мы едем в Крамор. Вукула атаковал Комитет». В груди словно что-то оборвалось, надежды растаяли, как дым на сильном ветру, возникло ощущение беспомощности. Некромаг, убедившись, что я прочла, отстранился и, развернувшись, с силой метнул телефон: тот врезался в стену и со звоном разлетелся на множество осколков. Севир обернулся ко мне и, вновь обняв, провёл пальцами по моим волосам, с ложной заботливостью заправляя прядь волос за ухо.

– А Вукула, получив отчёт Даньи о том, что обессиленная даймония вернулась в Крамор, не замедлил действительно поднять своих стражей. Вскоре с Комитетом будет покончено… как и с твоим инститором.

Я ощутила, как злость накрывает меня горячей волной, и изо всех сил наступила Севиру на ногу, вкручивая пятку и стараясь причинить как можно больше боли. Некромаг вскрикнул и отшатнулся.

– Вукула уже не раз уступал Генриху! – борясь со слезами, выкрикнула я. – Проиграет и сейчас!

Севир откинул с лица длинные пряди чёрных волос и прорычал:

– Думаешь, я так глуп, чтобы пустить всё на самотёк? Я усилил его армию нежитью, использовал даже деревья! У инститоров нет шансов выжить.

Я потрясённо ахнула: так вот что это за камни и дубы на заднем дворе! Севир и не думал использовать волшебные деревья для защиты. Дубы-нежить?! Кожу на затылке стянуло от ужаса так, что зашевелились волосы.

– Вукула одержит победу, – словно издеваясь, продолжал Севир. Он присел на краешек чёрного гроба, в котором лежала бесчувственная Аноли, и проговорил: – И когда он испытает её пьянящий вкус, Данья сообщит волколаку, что я скрыл тебя в своём подвале… для него, конечно. – Он широко ухмыльнулся: – Я же его пешка! И вот, когда Вукула придёт за тобой, он ощутит, как сам из короля превращается в пешку: его армия рассыплется по одному моему слову, его любимая умрёт у него на глазах… Вукула потеряет всё, что ему дорого, а уже потом умрёт сам. А после смерти станет моей вечной мёртвой собачонкой.