Крыс взял книгу в руки.

— Я прочитал Откровение, — сказал Иван.

— И что?

— Да нет, ничего такого… Просто мне недавно показывали Библию, изданную более семидесяти лет назад.

— Большая редкость.

— Да, большая. Двое погибли из-за нее.

— И что?

— Там Откровение было, — Иван еле заметно улыбнулся. — Я не читал всего, не могу сравнить, но текст с таким заглавием — был. И начинался так же. И так же заканчивался. И град Божий квадратной формы там тоже был.

Крыс посмотрел на книгу в своих руках. Медленно перевел взгляд на Ивана.

— Я не вру, — сказал Иван. — Побожиться не смогу, но не вру.

Крыс сглотнул, кадык дернулся, как затвор, досылающий новый заряд.

— Это написано патриархом двадцать лет назад, — выдохнул Крыс. — Двадцать лет назад.

— Хорошо, пусть двадцать лет назад.

— И если ты начнешь об этом говорить…

— А кто мне поверит?

Крыс встал.

— Значит, отправляешься к Малининой… Хорошо. Тогда — до завтра.

Крыс вышел. Что-то бросил на ходу Тепе, тот глянул через окно на Ивана и пожал плечами. Плюнул на ладонь, погасил о нее окурок.

Вошел в автобус и сел за руль.

— Сразу к Катерине или за вещами поедем? Я могу вещи и потом завезти… Вечером.

— Там же все закрыто. Я перепрограммировал замок…

— Ага, не ты первый, — отмахнулся Тепа. — Замок он, видите ли, перепрограммировал! Интересно, а как мы открыли крепость после смерти Астуриаса? Понавыдумывали игрушек.

— Значит, к Катерине. У нее душ есть?

— На улице. Вода за день нагрелась, не переживай… — Тепа тронул автобус с места.

— Сигизмунд говорил, что у вас с седьмой заповедью просто?

— Ну, с одной стороны — просто, — рассудительно ответил Тепа. — Смертным грехом это у нас не считается… У нас почти ничего смертным грехом не считается, но если ты не к той девке или бабе подкатишься, то тебе и без епитимьи ноги переломают. И упаси тебя боже силу применять в этих вопросах. Сказала баба «да», будь счастлив. Сказала «нет» — огорчайся молча.

Автобус остановился возле небольшого дома на окраине.

— Я сейчас, — сказал Тепа и вышел.

Калитка в высоком дощатом заборе оказалась незапертой, водитель вошел во двор.

Такие дела, сказал Иван сам себе.

Интересно, сказал Иван, а зачем это демон рассказывал о том, что Дьяволу не нравятся черные мессы?

Демон не ответил. Может, не успел, потому что из калитки появился Тепа и стал махать обеими руками.

Иван взял пистолет, сунул его за пояс брюк. Незачем женщину пугать оружием, окровавленных рваных штанов вполне хватит.

— Не дрейфь, — сказал Тепа.

— А я и не дрейф… — Иван кашлянул. — В общем, я не боюсь.

— Тем более, — одобрил Тепа. — Катерина сейчас на летней кухне, иди, знакомься, а я за твоими вещами смотаюсь.

Иван пошел знакомиться.

И не мог не признать, что Катерина Малинина — женщина видная. Еще какая! Спокойно протянула руку, рукопожатие получилось крепкое, уверенное. Только вот взгляд ее, брошенный на Ивана, оценивающий взгляд, таким парикмахеры окидывают клиента перед тем, как приступить к стрижке…

Вот будто это не Ивана поселили к бойкой безотказной бабенке, а ей, спокойной и уверенной, привели свежего мужика. Иван даже поежился под этим взглядом.

— Тепа сказал, ты о душе спрашивал? — спросила Катерина.

— Ну… да, а что? — Иван обвел взглядом кухню, чистую и светлую, случайно глянул Катерине в глаза и торопливо отвернулся.

Как девка, честное слово!

— Так это во двор дальше, за домом. — Катерина указала рукой, повернувшись и потянувшись так, чтобы продемонстрировать грудь в профиль. — Там же и мыло с полотенцем, я, как знала, что постоялец будет. И есть, наверное, хотите?

— Наверное… — Иван вышел из кухни и двинулся в указанном направлении.

— А зовут-то вас как, постоялец? — крикнула вдогонку Катерина.

— Иван. Александров Иван.

— Вот и познакомились, — констатировала хозяйка дома.

Вот и познакомились, сказал Иван, раздеваясь в душе. Стащив штаны, сел на табурет и внимательно осмотрел ногу.

Нету раны, как не бывало. И ребра, которые еще утром ныли, сейчас никак не реагировали на движения. Демон перестал скрывать свои действия. А чего там? Все и так всё знают.

Вода в баке действительно была почти горячей. Только встав под душ, Иван понял, как ему хотелось обмыться, смыть с себя кровь и страх.

Пол в душе был дощатый, гулял под ногами, норовя прищемить кожу на ступнях, но купаться было все равно приятно. Несмотря ни на что. Ни на демона, ни на деловой взгляд хозяйки дома, ни на то, что ничего не соображает Иван Александров в происходящем, несмотря на то что в голову лезут всякие мысли по поводу того, что используют Ивана Александрова все кому не лень, гнусно используют, втемную, для достижения своей цели.

И закончится Ивана жизнь сразу после того, как цели своей они достигнут.

Они достигнут.

Иван хмыкнул, даже чуть не рассмеялся. То есть у Дьявола, Церкви, Инквизиции общая цель? Или только средство у них общее, Иван Александров?

И тогда, в зависимости от того, чья цель будет достигнута раньше, тот Ивана и выведет в расход. Демон уверенно возьмет управление в свои руки, бросит Ваньку-Каина в бой, последний и решительный. Или Инквизиция позвонит Крысу и намекнет, что можно уже, что исключен Иван из списков Канцелярии, стал простым смертным…

Часы тикают, время идет, а в случае с Иваном — истекает.

Иван закрутил вентиль на душе, постоял минуту с закрытыми глазами, потом взял махровое полотенце с вешалки и вытерся. С сомнением посмотрел на свои рваные окровавленные брюки.

В конце концов, если на него и так смотрят как на расходный материал, то чего стесняться? Тут вообще — природа, нравы должны быть простыми. Прикрыть чресла — и все.

Иван обмотал бедра полотенцем, сунул ноги в туфли и вышел.

Солнце уже спряталось за лесом, но было еще светло. Комары живо заинтересовались Иваном, пришлось ускорить шаг.

На кухне за столом сидел Тепа.

— А, — обрадовался он, увидев Ивана. — Я уж хотел тебе сумку с чистой одеждой в душ относить. Или Катю вон послать…

— А я сам пришел. — Иван торопливо присел над сумкой, достал белье и спортивный костюм. — Я выйду, переоденусь.

— Ага, правильно, пусть соседи посмотрят, особенно соседки. — Тепа показал большой палец. — Пусть позавидуют Катерине.