Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Иван не ответил.
Он не знал ответа на этот вопрос.
— Ладно, — сухо произнесла Катерина. — Ладно. Ты поешь хоть что-то. Потом я тебе покажу твою комнату.
Иван молча поел.
Спохватился, сходил в душевую за своим «умиротворителем». Катерина провела его в дом, в небольшую комнату.
Письменный стол, два стула, шкаф, несколько книжных полок и широкая деревянная кровать.
Иван разделся, лег. Закрыл глаза и попытался заснуть. И ему удалось провалиться в темноту, без мыслей и сновидений.
Но, когда Катерина пришла к нему, Иван, проснувшись от первого же прикосновения, не стал ни отталкивать ее, ни отодвигаться.
Уснуть удалось только под утро.
И ровно через секунду после того, как Иван, наконец, закрыл глаза, в окно кто-то постучал.
Катерина вскочила, накинув халат, подошла к окну.
— Что? — спросила она.
Щелкнула шпингалетом и открыла окно.
— Буди постояльца, — взволнованным голосом потребовал со двора Тепа. — Быстрее.
Иван встал, натянул спортивные штаны и подошел к Катерине.
— Давай живей, одевайся и поехали, — сказал Тепа.
— Что случилось?
— Там увидишь. Быстрее.
Не глядя на Катерину, Иван оделся, надел кобуру под спортивную куртку и вышел, так ничего и не сказав на прощание.
— Что случилось? — спросил Иван, когда Тепа рванул автобус с места.
— Ребенка украли из больницы. — Тепа оглянулся через плечо на Ивана, автобус вильнул и чуть не врезался в дерево.
Тепа выругался длинно и затейливо.
— Кто украл?
— Кто-кто… Угадай с одного раза! — Тепа сплюнул на пол. — Трое погибших. Ясно? Трое. Зарезали двух охранников и дежурную сестру.
— Куда ушли?
— Дурак, что ли? Куда им еще уходить?
Автобус вылетел на площадку перед больницей и остановился.
На крыльце стояло десятка два мужиков. С ружьями. Двое — с автоматами.
— В погоню не пошли?
— В темноту да в лес? Рассветет, мы их нагоним, никуда не денутся. Зайцеву позвонили, он своих уже, наверное, на перехват отправил да патрули и караулы предупредил. Никуда не денутся, паскуды! — Тепа открыл дверь автобуса.
Только сейчас Иван заметил, что с крюка возле водительского сиденья свисал автомат.
— Пойдем, — сказал Тепа, вставая и вешая автомат себе на плечо. — Глянешь, как официальное лицо. Барон уже там.
Когда Иван вышел из автобуса, мужики на крыльце разом замолчали и посмотрели на него. И когда поднимался по ступеням, молча следили за ним до тех пор, пока он не вошел в вестибюль.
— Урод, — услышал Иван, прежде чем входная дверь закрылась.
Какой добрый и отзывчивый народ в этих благословенных местах, почти с восторгом подумал Иван. Ведь, казалось, должны быть счастливы и свободны духом. Они, пожалуй, единственные на всем белом свете, кто может не опасаться происков дьявола и того, что Служба Спасения доберется до их душ.
Дьявол поставлен на четко указанное место, главное его оружие — неумеренное размножение предавшихся, взято под контроль и повернуто против него самого. Типовая форма Договора подразумевает именно неограниченное размножение, и изменить ее нельзя, а тут будущее поголовье предавшихся изымается и направляется на путь истинный.
Переиграли дьявола на его же поле, перехитрили в крючкотворстве.
И сколько бы девчонок после интерната ни переметнулось на сторону врага рода человеческого, ровным счетом это ничего не значит. Их дети вернутся в интернат. Так предавшиеся и вымрут ко всем чертям.
Красивая схема, нужно отдать должное этим ребятам из Нового Иерусалима. Пока на Святой Земле и в Старом Иерусалиме идет борьба хорошего с прекрасным, пока галаты и отринувшие наперебой решают, кто из них искреннее верит в Бога, тут разработали прекрасную удавку, способную задушить Бездну. И привести человечество к счастью…
Тут, в Новом Иерусалиме, правда, особого счастья не видно, но сколько тут Иван мог рассмотреть? Десяток обитателей? Хотя из этого десятка счастливых вроде и не было. Катерина? Тепа? Крыс? Его дочка? Убитый зять?
Или вот дежурная медсестра, лежащая в коридоре перед распахнутой дверью в палату. Ее тело почему-то не убрали. Убитых охранников не видно, а мертвая девушка в белом халате лежит в темно-красной, почти черной луже крови. Даже глаза не закрыты — смотрят обиженно в потолок.
Иван остановился.
Сестру убийцы даже пожалели, наверное. Ей перерезали горло, от уха до уха. Специалисты говорят, что это один из самых безболезненных способов убийства. Жертва ощущает толчок, словно чем-то горячим провели по коже, а потом за несколько секунд мозг, лишенный кислорода, просто засыпает.
Могли ударить в сердце или печень. Скорость и надежность та же самая, но решили пожалеть.
— Любуешься?
Крыс стоял в дверном проеме, вцепившись рукой в притолоку.
— А где охранники?
— Один возле выхода во двор, второй — в пультовой комнате, — ответил Крыс. — Обоих убили точно так же, как ее. Понятно?
— Понятно. — Иван присел на корточки возле трупа. — Лицо спокойное, обратили внимание?
— Обратили.
— И что решили?
— Ничего не решали. По следам видно, что здесь был один человек. Размер ноги — до сорокового. — Крыс говорил негромко, ровным голосом. — В пультовой — непонятно, следов нет. И во дворе нет.
— У вас что, двери на ночь не закрываются? — спросил Иван.
— Закрываются.
— И как убийца…
— Больше скажу, пультовая закрывается отдельно. Чтобы туда попасть, нужно войти в больницу, потом открыть дверь пультовой, при этом камеры наблюдения покажут, кто именно вошел в здание.
— Но охранник сам открыл?
— Похоже.
— А записи с камер?..
— Нету. Все забрали. Полы, кстати, в вестибюле и пультовой — вытерли. — Голос Крыса стал неживым, старик стоял в дверном проему и вырезал слова из картона, букву за буквой. — Еще есть вопросы?
Иван выпрямился, посмотрел в глаза Крысу.
— То есть мы все понимаем, что был кто-то знакомый?
— Или знакомая, — сказал Крыс. — Ты бы смог отказать матери в ее желании увидеть ребенка? Тем более что ее муж только что погиб? Смог бы?
Иван пожал плечами.
— А больше некому, — сказал Крыс. — Больше никто не смог бы выманить охранников.
— Ну… теоретически… — начал Иван, но спохватился и быстро добавил: — Вам виднее. Это ваши люди.