Бриджит как раз успела наполнить ванну и погрузиться в теплую, ароматизированную воду, когда зазвонил ее мобильник. Это был Томми — он сказал, что задерживается и будет у нее только через час.

— Вот и отлично, мышонок, — проворковала Бриджит. — Этого времени мне как раз хватит, чтобы подготовиться к нашей с тобой встрече, — добавила она голосом, от которого мог расплавиться камень, и Томми понял, что настроение у нее преотличное.

Они провели вместе уже несколько ночей, и он знал, что забудет их не скоро. Кроме того, во время перерыва в съемках они с Бриджит собирались в Мексику — в Кабо-Сан-Лукас на побережье. Номер в «Пальмилле» — одном из самых роскошных отелей мира — был уже заказан, и Томми предвкушал жаркую неделю. Бриджит сама пригласила его в эту поездку, и молодой актер был в восторге. Таких женщин, как она, ему встречать не доводилось.

* * *

— Ну, что скажешь, босс? — спросил Джек, когда после визита к Бриджит они ехали обратно.

Особняк и сад произвели на обоих сильное впечатление, да и сама хозяйка была на редкость красивой женщиной, одевавшейся не только дорого, но и со вкусом. По-видимому, Бриджит была человеком обеспеченным, и Джек считал, что такой, как она, нет необходимости красть и обманывать. У нее и без этого было все, о чем можно мечтать.

— Что скажу?.. — негромко отозвался Джим, мрачно нахмурив брови. — По-моему, она пыталась навешать нам лапши на уши.

Самому Джиму больше всего понравилась сказочная повесть о том, как Хант напоил и изнасиловал Бриджит, а потом шантажом и угрозами заставлял бывать с ним на курортах, в дорогих ресторанах и роскошных отелях. Почему-то Джиму казалось, что все это вряд ли причиняло Бриджит невыносимые страдания.

— Значит, ты считаешь, она нам лгала? — уточнил Джек. — Но даже если так, с чем ты пойдешь к окружному прокурору? Мы уже давно опрашиваем свидетелей и всех, кто причастен к этому делу, но доказательств я пока что-то не вижу.

Они действительно допросили приходящую домработницу Талли и ее садовника, которые подтвердили, что Хант часто давал им на чай и вообще был человеком достаточно щедрым. Приходящая прислуга Бриджит тоже была допрошена. Все эти люди показали, что хозяйка регулярно встречается у себя в особняке с разными молодыми людьми, но по предъявленной им фотографии Ханта никто из них не опознал. Зато сотрудники отелей «Шато Мормон» и «Сансет Маркис» хорошо запомнили Ханта и Бриджит, которые в течение трех лет частенько проводили в этих отелях уик-энды и, изредка, будни. Они пили только шампанское и заказывали обслуживание в номер, из которого почти не выходили. Коридорные и горничные в один голос утверждали, что Хант и Бриджит вели себя как типичные «воскресные любовники». Никакой напряженности в их отношениях никто из них не заметил.

— Надо дождаться материалов из Сан-Франциско, — серьезно ответил Джим. — Думаю, ответ на наш запрос придет уже завтра. Посмотрим, может быть, мы и узнаем о мисс Паркер что-нибудь новенькое.

— Мне кажется, это маловероятно, — возразил Джек. — Что интересного можно узнать о богатенькой дочке богатеньких родителей? Ну, разве что полиция Фриско регулярно задерживала ее за магазинные кражи…

— Кстати о магазинах — хорошо, что напомнил, — встрепенулся Джим. — Нужно пройтись по бутикам и ювелирным салонам, где пасется наша мисс Паркер. Талли дала мне кое-какие адреса, хотя ей и кажется, что ничего особенного мы там не узнаем. Ведь почти все, что надето на Бриджит, — подарки, которые дизайнеры и магазины эксклюзивной одежды преподнесли ей в надежде, что она убедит свою нанимательницу пользоваться их услугами. И тем не менее проверить нужно обязательно.

Он собирался сделать это еще недели две назад, но у них с Джеком были и другие важные расследования, от которых их никто не освобождал.

— Если и это ничего не принесет, — добавил Джим недовольно, — нам придется на этом закончить. Я, конечно, внесу в прокурорскую службу письменное представление о возбуждении дела, но, к сожалению, все, что у нас есть, — это косвенные улики и наша интуиция, плюс тот неоспоримый факт, что за три года жертва потеряла почти миллион долларов, который испарился с ее личного счета. Теоретически этого достаточно, чтобы следствие продолжалось, но с практической точки зрения оно может растянуться на годы.

Джиму очень хотелось как можно скорее произвести арест, и он знал, что Талли хочет того же. Она с нетерпением ждала, когда же Джим наконец разрешит ей уволить Бриджит: день ото дня ей становилось все тяжелее видеть помощницу, разговаривать с ней как ни в чем не бывало. Ну что ж, решил Джим, пожалуй, сейчас это уже можно сделать. Все равно в ближайшее время они вряд ли сумеют откопать неопровержимые доказательства вины Бриджит, а вот неожиданное увольнение могло спровоцировать ее на какие-то необдуманные действия и поступки. Он уже познакомился с документами о движении средств на счетах Бриджит, которые ФБР получило в банке в соответствии с Законом о приостановлении конституционных гарантий в чрезвычайных случаях. Из этих документов Джим узнал, что за последние годы Бриджит часто пополняла свой счет, внося крупные суммы наличными. Расходовались деньги тоже довольно быстро, но на что — этого из документов понять было нельзя. Оставалось надеяться, что предъявленное обвинение настолько напугает Бриджит, что она предпочтет чистосердечное признание аресту с последующим судебным разбирательством. Для всех заинтересованных сторон это был наиболее предпочтительный вариант, к тому же Джим был почти уверен: Бриджит попытается избежать суда, способного нанести ущерб и ее репутации, и ее кошельку, так как в подобных случаях судебные издержки могли оказаться весьма значительными. Впрочем, она, похоже, могла позволить себе и более значительные расходы: зарплату у Талли она получала очень хорошую, и на ее счетах скопилась внушительная сумма.

Высадив напарника возле городского управления ФБР, Джим поехал домой. Бобби был уже там — сидя перед телевизором, он и двое его приятелей с аппетитом уплетали пиццу.

— Что, на дом ничего не задано? — спросил Джим, слегка приподнимая брови.

— Я все сделал, — отрапортовал сын.

О том, чтобы сыновья сделали домашнее задание, всегда заботилась Дженни, но теперь это была обязанность Джима. Равно как и завтрак, обед, ужин, стирка, продукты, тренировки младшей лиги, соревнования, автопул[14], покупка одежды, прогулки в парке, болезни, врачи, школьная и спортивная форма, родительские собрания, рождественские открытки, поездки к ветеринару с их заболевшим хомяком и так далее, и так далее… Со всем этим Джим должен был справляться один, и он справлялся, но ему по-прежнему очень не хватало Дженни. Порой тоска по покойной жене становилась просто невыносимой. Джим влюбился в нее еще в старших классах; с тех пор прошло двадцать семь лет, пять из которых ее с ним не было, но он продолжал любить свою Дженни и никак не мог поверить в то, что она умерла. Каждый раз при мысли о том, что они больше никогда не увидятся, Джим чувствовал себя так, словно у него вот-вот разорвется или остановится сердце.