– Твои впечатления?

– Мне надо бы для верности заглянуть в архив Патруля, но готов биться об заклад, что этот человек не из тех, кто станет во что-то вмешиваться, если снаружи все обстоит гладко.

– Хочешь сказать, что он замешан в этом деле? – нахмурился Ван Райк.

– Нет, отнюдь, – сказал Тау. – Разумеется, я могу и ошибаться.., мне и раньше случалось обманываться... По-моему, по природе он – личность депрессивная, и обиталище только усугубляет эту черту характера. Когда люди впервые попробовали в них жить, у многих возникали агрессивные психические состояния.

– Ну и что же ты намереваешься найти в архивах?

– Что его предшественники, которые проявляли большую активность, провели здесь свои четыре года и сменились, а те, кто был безразличен к службе, оставались дольше. И еще я могу поспорить, что Флиндик в достаточной мере контролирует систему связи, чтобы просьбы Росса о переводе никогда не были посланы.

Джелико кивнул:

– Насколько я знаю правила Патруля, после четырех лет во враждебном окружении рапорт о переводе удовлетворяется без проволочек. Однако в таком захолустье, если просьба не поступает.., или даже приходит прошение остаться.., никто ничего делать не станет. Слишком дорого посылать корабль в такую даль.

Тау, наблюдавший за капитаном, заметил, как тот барабанит пальцами по подлокотнику, совсем чуть-чуть. Это значило, что Джелико принял решение.

Ван Райк вопросительно поглядел на капитана:

– Ну что, шеф?

– Если Росс не может справиться, – проговорил Джелико, – это сделаем мы.

– Тебя что?

– Вызвали на дуэль, – повторил Дэйн.

Они столпились в узком проходе между каютами Дэйна и Рипа. Дэйн, пятясь, вошел в комнату и уцепился за край койки, чтобы не налететь на стену. Он выглянул в дверь и увидел три лица: несколько удивленное Ван Райка, недоумевающее Крэйга и злое капитана.

– Ну вот, – сказал Джелико. В его серых глазах блестели точечки серебристого света. – Собрать всю команду. Мы взлетаем.

– Не получится, шеф, – пробурчал Ван Райк. – Не можем оплатить взлет.

Дэйн увидел, как дернулся подбородок капитана, словно он хотел сказать: «А вот посмотрим».

Наступила тишина, на этот раз более напряженная, чем после первого сообщения Дэйна. Торсон знал, что капитан вполне мог вывести их из порта; с его мастерством пилотажа они, видимо, проскочили бы мимо тех неповоротливых шверских дредноутов, которые Наставники использовали в качестве патрульных кораблей, но, очутившись за пределами порта, они не сумеют набрать скорость, необходимую для прыжка, прежде чем защитные орудия разнесут их на атомы.

Возможно, именно на это и надеялся Флиндик.

Джелико сжал поручень трапа так, что костяшки пальцев побелели, однако, когда он снова заговорил, голос его был совершенно бесстрастен.

– Я не позволю этому негодяю убить члена моей команды. – Капитан повернулся, сверля Дэйна холодным взглядом. – Не ты это спровоцировал.

В его словах даже не было вопроса.

Дэйн знал, что будь он виноват, то его по крайней мере беспристрастно выслушали бы. Тем не менее он был рад, что смог помотать головой.

– Подкрался сзади. Я даже не замечал этого швера, пока он не начал выкрикивать ритуальный вызов.

– Что именно он сделал? – послышался новый голос.

Все посмотрели вверх – или в том направлении, которое они привыкли считать верхом – и увидели Али, который, раскинув в стороны руки, свисал с трапа, ведущего на следующую палубу.

– Торсон, давай подробности. Как все произошло?

Дэйн пожал плечами, подавив раздражение от манеры Али тянуть слова с видом превосходства – будто тот заранее знал ответы на все вопросы. Впрочем, подумал Дэйн, Али вел бы себя точно так же, даже если бы его вели на расстрел.

– Собственно, рассказывать нечего. Мы с Рипом проверили почту, там ничего не было, пошли назад, никого не видели. Вдруг этот швер очутился позади меня – я почувствовал удар по руке, и тут он прокричал вызов. С ним была вся его братия, они нас окружили, чтобы мы не убежали, и навесили «честь».

– Не вижу особой чести в том, чтобы двухтонный тяжеловес дрался с человеком, который едва может ходить в их проклятом высоком тяготении, – с горечью проговорил Штоц, усевшись на краю люка, ведущего в нижний отсек.

– Это ловушка, – сказал Тау, насупившись. – Мы все это прекрасно понимаем. Почему Дэйну вообще надо туда идти?

– Потому что это законное требование, – объяснил Али сверху. – То же самое, что арест.

Быстро переведя взгляд с Али на Штоца, Дэйн почувствовал, что теряет ощущение верха и низа. Голова закружилась, и ему пришлось опереться о стену и заставить себя снова сориентироваться.

– Ну и что нам делать? – спросил Рип, стоявший возле двери. – Нельзя же отпускать Дэйна на смерть.

– Если вы соблаговолите меня выслушать... – Речь Али стала более тягучей, чем обычно. – Я полагаю, что решение можно будет найти. – Он величественно взмахнул руками.

Вилкокс сделал нетерпеливое движение, передразнивая Камила:

– Давай просвети нас!

Все засмеялись, кроме Ван Райка, который вздохнул и посмотрел на Али, как на расшалившегося ребенка. Суперкарго собирался что-то сказать, но тут Джелико вдруг проговорил:

– Камил, слезь вниз. Или по крайней мере перевернись, чтобы твои мудрые уста находились ниже очей, где им и надлежит быть.

Али усмехнулся и, небрежно оттолкнувшись ногой, плавно перелетел с трапа прямо в центр маленькой группы.

– Вот, – сказал Ван Райк, открывая дверь своей каюты, – если мы передвинемся сюда, в нашем распоряжении будет лишний метр площади.

Они перешли к его каюте, кто-то вошел внутрь, а кто-то остался в коридоре. Али, скрестив ноги, сел на одну из коробок с пленками.

– Итак, викинг, – наставительно проговорил он, – расскажи все еще раз, с того момента, когда швер дотронулся до тебя – или, точнее говоря, вынудил тебя прикоснуться к нему, сколь бы неумышленно это ни случилось. Что именно произошло?

Дэйн покачал головой.

– Я почувствовал, как что-то ударило меня по правой руке.

Обернулся, вижу – это большой длинный кинжал, который носят шверские граждане. Он меня стукнул этим кинжалом...

– Стукнул тебя им или прижал к нему? – переспросил Али, пристально глядя на Дэйна.

– Встал так, что я задел его.

– Кинжал был в ножнах или без?

– Кажется, в ножнах, – ответил Дэйн, немного подумав.