– Ну наконец-то. Я уж думала, вы все тупые.

– Нет, не все, – возразил Брейн. – Куда теперь?

– Иди к своей мамочке! – подсказал посторонний мужской голос.

– Заткнись, Ривас, – коротко обрубила Саманта.

Брейн подошел к ней и улыбнулся. Теперь он хорошо видел ее лицо через два пластиковых компенсирующих фильтра, которые воспроизводили краски и подробности, терявшиеся при прохождении света через несколько сред.

– Пойдем, ты посмотришь, что лежит на наших предметных столах…

– А может, не надо? – засомневался Брейн.

– Если ты получил допуск, значит, можно, – прозвучало в наушниках, вставленных в шлем защитного костюма.

Столов было два, и за каждым работали по два лаборанта. Они были в такой же, как Брейн и Саманта, защите и, не обращая внимания на подошедших, орудовали лазерными ножами, рассекая на столах нечто, мало похожее на какие-то знакомые Брейну вещи.

Ну, вроде тут были какие-то ластоногие. Их на столах лежало по полдюжины, а еще нечто похожее на биомеханические объекты – минимум плазмы и жидкостей и максимум соединительных тканей. Это были сухие почти что скелеты, состоявшие из скрученных сухожилий.

«Где же там жизнь?» – мысленно удивился Брейн.

– Это и есть тела биномов, – угадав его мысли, пояснила Саманта.

– Но они выглядят… какими-то примитивными техническими игрушками…

– Эта примитивность кажущаяся. У них совершенно другие биоэнергетические принцины. И физика получения энергии совершенно иная. Там, где мы ожидаем увидеть химические реакции, у них происходит малопонятный нам синтез.

– То есть они в своих обменных процессах шагают не по ступеням, а сразу по этажам?

Брейн не видел, но догадался, что Саманта в этот момент горделиво улыбается. Ну как же – ее парень сумел сделать вывод, на который другим требовалось очень много времени.

– Ты сказала, вы там все тупые, – вспомнил Брейн.

– И что?

– Мне интересно – кто такие «все»?

Саманта качнула головой и, подойдя ближе, уставилась на Брейна в упор – через два изолирующих стекла.

– А ты думал, я тебя здесь со школы ждала?

Брейн понял, что ошибся – разведчик не должен задавать таких прямолинейных вопросов, однако в этот раз разведчика в нем пересилил самец.

– Я так не думал, – промямлил он.

– Тут постоянно кого-то готовят. Корсак работает не покладая рук, обучая все новых агентов. И это все, заметь, молодые мужчины. Они быстро идут на контакт, с ними никаких проблем. Обычно обещают по возвращении с задания прислать весточку через гражданский канал – у меня есть к нему доступ. За те шесть лет, что я тут торчу, написал только один. Либо другим уже неинтересно, либо они не вернулись.

– Что-то я не понял: ты меня провоцируешь на скандал или пугаешь?

– Я еще сама не решила, – призналась Саманта и сделала шаг назад. – Ну что, желаешь заглянуть дальше в нашу секретную кухню?

– Знаешь, я с детства любопытен, однако меня смущают два момента: твои коллеги нас сейчас слышат?

– Нет, я включила индивидуальный канал.

– Хорошо.

– Второй момент…

– Второй: а ты уверена, что мой допуск сюда не ошибка?

– Уверена, потому что я специально проверяла. У тебя допуск имеется, а у твоего напарника – нет.

– Между прочим, ты ему нравишься.

– Ему все нравятся.

– Согласен.

– Тогда идем дальше.

И они спустились еще на два яруса, где Брейну открылись просторные помещения скрытых лабораторий, в которых работали десятки сотрудников. А ведь сверху – с поверхности – все это выглядело как прибежище небольшой группы фанатиков.

Информация лилась рекой: тут тебе и новые физические принципы, и квантовая биохимия. Словом, Саманта старалась показать Брейну все и даже более, но у него не хватало компетенции, чтобы постичь все те технологии, что ему продемонстрировали.

Больше всего это было похоже на провокацию – Брейн изучал подобную методику: лицо, в котором сомневались, ставилось в условия, когда можно было получить ценную информацию. Делалось это открыто, поскольку реакцию на подобного рода провокации скрыть было трудно. Если вражескому агенту была поставлена задача получить конкретные сведения, внутренняя мотивация выдавала его, как только он с этой информацией соприкасался.

– Давай я уже на воздух пойду, тяжеловато тут у вас с непривычки, – сказал Брейн, останавливая информационный поток, который Саманта изливала без остановки.

– Но ведь дальше будет еще интереснее.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся сквозь маску Брейн и взял ладони Саманты в свои ладони в перчатках. – Но я утомился и хочу домой.

Брейн хорошо помнил весь маршрут и быстро поднялся до самой раздевалки, где снял надоевший защитный костюм и, прорвавшись через проходную, с удовольствием вдохнул свежий парковый воздух с привкусом озерных водорослей.

Спустя полминуты он уже шагал по кирпичной тропинке. Как-то раз его здесь посетило видение – он на несколько мгновений увидел впереди какую-то женщину. Скорее, молодую девушку, поскольку ее походка была такой легкой. Но видение тогда быстро прекратилось. Однако сейчас оно продолжилось.

Брейн совершенно отчетливо видел девушку, которая шла в каких-то десяти шагах впереди. Легкое платье – красное с синим, в рисунке какие-то птицы. А еще запах! Он ощутил запах ее духов и аромат кожи.

Поворот – и она исчезла из поля видимости. Брейн прибавил шагу и, выскочив следом, увидел, что она теперь дальше и, кажется, тоже прибавила шаг, намереваясь поскорее укрыться за высокими тяжелыми дверями.

Брейну пришлось ускориться – он видел, что не успевает.

– Эй, ты! – крикнул он, поняв, что не успеет остановить ее до того, как она скроется. И девушка обернулась. Всего на полмгновения – и потом створки тяжелых дверей сомкнулись позади нее и бежавший следом Брейн врезался в каменную стену и отскочил, ощутив во рту привкус крови.

– Да ты совершенно неадекватен, Томас! – воскликнула вдруг оказавшаяся рядом Саманта. Она была уже без защитного костюма и, опустившись на колени, стала вытирать ватным тампоном проступившую на губах Брейна кровь.

– Ты кто? – спросил он, с трудом возвращаясь в реальность.

– Если бы я знала, что тебя так оскорбит эта проверка – послала бы майора без вопросов! Но это же работа, ты понимаешь? Мне приказали сыграть роль, и я сыграла, и ты сделал бы то же самое, разве нет?

– Где… где та девушка? – приподнявшись, спросил Брейн.

– Какая девушка? Я здесь единственная… это самое, представительница прекрасного пола.