выяснилось, что побег Ульфрика, кажется, случился сразу после неудавшегося покушения на ярга. Может быть даже как раз тогда, когда мы с ним пытались отдышаться после воздействия яда. Возможно, Рагна каким-то образом узнала, что у неё не получилось, поняла, что её заподозрят в первую очередь и поспешила убраться из замка, вытащив заодно своего сыночка из темницы.

Но как она узнала? Я же проверяла коридор за миг до покушения. Там никого не было. И потом, сразу же. Не могла же она появиться и исчезнуть за то краткое время, что мы валялись на полу и приходили в себя, а потом молниеносно оказаться в темнице. Или всё происходило куда дольше, чем мне показалось?

Ну либо это просто совпадение. И Рагна изначально планировала бежать вместе с сыном. Ведь в случае успешного покушения, её тоже наверняка бы заподозрили.

Только зачем она это сделала? Зачем попыталась убить ярга? Не думала же всерьёз, что его смерть поможет как-то оправдать Ульфрика? Или ею двигала слепая ненависть и желание отомстить за обиду драгоценного сыночка? Глупо, как по мне. Ужасно глупо и нелогично. Но, увы, люди иногда делают глупые поступки.

Со слов Йормуна я также узнала, что Янгмар сначала обследовал темницу и допросил кастеляна с дочерью, а сейчас лично участвует в поисках беглецов. И, скорее всего, это затянется надолго.

Надеюсь, он со своими людьми не нарвётся больше ни на какие ловушки. Не сомневаюсь, что теперь колдун будет предельно осторожным, но всё равно мне тревожно за него.

Поужинав, я ещё некоторое время пытаюсь бодрствовать. И даже сажусь делать второй светильник, так как судьба первого теперь неизвестна. Но вскоре понимаю, что глаза слипаются, пальцы не гнутся, а нити заклинания выскальзывают и не ложатся так, как надо. Кажется, сегодня я уже точно исчерпала свой запас выносливости.

Поэтому я прошу Йормуна позвать слуг, чтобы те наносили мне воды в ванну. И вскоре уже выпроваживаю всех из спальни, чтобы помыться перед сном. После купания одеваюсь в тёплую сорочку и забираюсь в кровать, плотно укутавшись одеялами.

Интересно, Янгмар действительно придёт? И что сделает, если придёт? Заберётся ко мне в кровать? Ему хватит на это нахальства?

Едва задавшись этим вопросом, я сонно улыбаюсь. Конечно, хватит. Это же Янгмар.

Засыпаю я, представляя, как проснусь утром снова в его объятиях. И пытаясь решить, что позволю ему на этот раз. Как далеко решусь зайти?

Наверное, поэтому я практически не просыпаюсь ночью, когда кровать действительно прогибается под тяжестью мужского тела. И не просто позволяю колдуну обнять себя, но и сама с удовольствием прижимаюсь к нему, устраиваясь на могучем плече. Снова проваливаясь в сон с глубоким чувством умиротворения, уюта и безопасности.

А утром всё выглядит именно так, как я и ожидала. Едва проснувшись, я понимаю, что снова полностью забралась на мужчину во сне, обвив его руками и ногами. На моей талии лежит одна его рука, а на бедре вторая. Мои волосы шевелит его дыхание. А под щекой мерно бьётся сердце моего колдуна. Моего. Пускай временно. Но сейчас я ощущаю его именно моим. И могу делать с ним, что хочу. Он позволит. Даже будет рад.

И в связи с этим возникает совсем другой вопрос. Что я позволю самой себе?

Подняв слегка голову, смотрю на мужественное лицо. На квадратный подбородок, на котором за ночь уже пробилась светлая щетина. Прямую линию носа. На чувственные губы. Ох, стоит признать — на губы я смотрю дольше всего. И просто не могу унять свою фантазию, рисующую, где именно я бы хотела ощутить эти губы.

А ведь он мог вчера погибнуть. Если бы не тот призрак, который меня насторожил… Его сейчас не было здесь, в моей кровати. Я бы не лежала в объятиях мужчины, к которому меня непреодолимо влечёт. И у меня больше не было бы ни малейшего шанса узнать, какова его любовь.

Не знаю, как я уйду от него. Понимаю, что должна это сделать. Но что-то внутри уже вовсю протестует, заставляя искать другие варианты.

− Надеюсь, ты сейчас рассматриваешь меня так пристально не потому, что я пускаю слюни во сне, − произносит он внезапно, приоткрывая один глаз.

− О боги, нет, − фыркаю ошарашенно. — Я бы в жизни не стала на такое смотреть.

− А, ну конечно. Принцессам такое видеть не положено, − те самые губы, которыми я только что любовалась, изгибаются в лукавой улыбке.

− Мне кажется, твои знания о том, что положено и не положено принцессам, очень далеки от реальности, − замечаю, пытаясь слезть с него. Но не тут-то было. Эти загребущие руки тут же сжимаются вокруг меня, удерживая на месте.

− Может быть, − легко соглашается колдун. — Я, до знакомства с тобой, ни с одной не общался. Может расскажешь, какая она на самом деле, жизнь принцессы? Что вам можно, что нельзя?

Он серьёзно? Именно это его интересует прямо сейчас? Но в синих глазах тлеет загадочный огонёк, подсказывающий мне, что этот вопрос задан неспроста.

− Всё зависит от страны и семьи, в которой принцесса выросла, − произношу, внимательно наблюдая за мужчиной. Я по-прежнему почему-то ничего не ощущаю от него, никаких эмоций. И от этого на душе невероятно пусто. Меня царапает и тревожит эта неестественная эмоциональная тишина между нами.

− Я так понимаю, тебе очень повезло с этим, − провокационно вздёргивает он бровь.

− Да, − с нескрываемой гордостью задираю подбородок. − Сейнар не просто одно из сильнейших и влиятельнейших королевств на Деларонском континенте. Моя родина также считается очень просвещённой и развитой страной. А моя семья — самая лучшая, которую я только могу себе представить. Я родилась и выросла в любви и заботе. Мой потенциал всю жизнь тщательно и бережно развивали. Да, я горда. Я знаю себе цену, знаю, кто я и что я. Знаю, что могу себе позволить, а что никогда не перешагну. Знаю также, что за мной всегда будет стоять моя семья. И что семья всегда меня примет.

− Это действительно дорогого стоит, − кивает Янгмар. — Мне не довелось испытать такого признания и любви от своих родителей. Мама умерла, когда я был ещё совсем мелким. А отец… наши отношения, мягко говоря, были не очень хорошими. И лишь старший брат меня принимал. Я не знаю, каково это жить в большой и любящей семье. И мне бы очень хотелось узнать это с тобой. Создать с тобой нашу семью.