Одинцов сухо кивнул в знак приветствия.

– Вы меня узнаете, Глеб Евгеньевич? – также с прохладцей спросил он.

– Ну-у… – задумался Батыгин.

– Товарищ капитан, прошу вас, давайте обойдемся без головоломок! – Альбина решительно шагнула к нему. – Глебу Евгеньевичу сейчас очень тяжело… Если вы этого не понимаете, я вам объясню!

Казалось, она собиралась взять Максима за руку. Но не взяла, прошла мимо, увлекая его за собой.

– Я тебя узнал! – донеслось вслед.

Слабый у Бытагина голос, но речь внятная, хотя и слегка заторможенная. Зато отношение к жизни прежнее, хозяйское – с малознакомым капитаном полиции на «ты»…

В коридоре Альбина порывисто взяла Максима за руку, он даже ощутил плечом упругость ее груди.

– Товарищ капитан, как бы нам с вами договориться? – взволнованно прошептала она, нервно поглядывая по сторонам.

– Я не скажу ему про вашего любовника, – предвосхитил ее Максим.

Действительно, зачем поднимать пыль из грязной корзины, если преступник установлен? Конюх не имел никакого отношения к Альбине… А вот насчет Кружилова Максим утверждать бы не стал, хотя с Батыгиной на этот счет разговор был. Следователь к ней ездил, он с ней на эту тему разговаривал, но ничего интересного не узнал.

Альбина явно не ожидала столь быстрого решения вопроса, поэтому немного растерялась. Может, потому и выронила заранее приготовленную заготовку.

– Тем более это в ваших интересах!

Одинцов удивленно повел бровью.

– Да! Да! Я же знаю, с кем вы живете!.. Если Глеб уйдет от меня, он вернется к этой… – брезгливо поморщилась женщина.

Максим угрюмо промолчал. Его отношения с Любой никого не касаются, и ни в чьем участии он не нуждается. А с Батыгиным он разберется сам. Пусть только сунется… Да и нет Любы. Никаких подвижек пока…

Мать Кружилова взяли под круглосуточное наблюдение. Новый круг общения самого Кружилова установить не удалось, а от старого остались только воспоминания. Не устанавливал он никаких контактов с тех пор, как освободился, сам, в одиночку действовал. Единственное исключение – банда Конюха, но это тупиковая ветвь, в могилу она уперлась, причем в прямом смысле этого слова… Не было у Максима зацепок, чтобы выйти на Кружилова, но сдаваться он не собирался.

– Ну, думаю, до этого дело не дойдет! – с чувством вины зачастила женщина. – Глеб уже понял, до чего доводит бес в ребро! Больше никаких похождений на сторону!

Максим усмехнулся, вспомнив про тайный проход в квартиру Стужина, и Альбина догадалась, о чем он подумал.

– И с моей стороны тоже!

Максим пожал одним плечом. Ему-то какое до этого дело?

– Вы не против, если мы с Глебом Евгеньевичем с глазу на глаз? – сухо спросил он.

– Ну, если вы обещаете…

Максим кивнул, открывая дверь в палату. Не будет он затрагивать скользкую тему. Если, конечно, этого не потребует оперативный интерес, что вряд ли.

Батыгин все так же полусидел на койке. Взгляд был угрюмый, настороженный.

– Я так понимаю, вы уже в курсе происходящего, – сказал Максим, усаживаясь на стул.

– Да, мне объяснили…

– Вас заказал Кружилов.

– Да, мне сказали…

– Исполнителя мы установили, взяли, а заказчик как в воду канул.

– Это плохо. – Батыгин посмотрел вправо, как будто в этой стороне, у окна, за шторой мог находиться Кружилов с пистолетом.

– И Люба с ним.

– Ну, если он жив, то Люба должна была к нему вернуться, – вздохнул Глеб Евгеньевич.

– Она не вернулась, он ее похитил, – покачал головой Максим.

– Да, так на свадьбах похищают невест. С их согласия… Люба была помешана на нем… Вы знаете о наших с ней отношениях, так вот я скажу, что я не ожидал от Любы покорности. Пока Валера не погиб, она и думать ни о ком не хотела… Меня к себе и близко не подпускала. А я пытался, чего уж тут говорить… Это потом ее сама жизнь укротила… Но любовь-то никуда не делась… И он ее очень любил… Хотя и своеобразно…

– Что значит – своеобразно?

– Валера занимался квартирными аферами, скажем так, вооруженным мошенничеством, – невесело улыбнулся Батыгин. – И Люба ему в этом помогала, находила потенциальных жертв, входила к ним в доверие… Не знаю, как именно там все было, но было…

– Люба? Квартирные аферы?! – Максим с сомнением покачал головой.

– Я же говорю, она очень изменилась. Но если она попала под влияние Кружилова, то вы ее уже не узнаете. Если вдруг найдете… Вы же хотите ее найти? – Батыгин глянул на него склочно, но без особого желания выяснять отношения.

Смирился он с потерей Любы или нет, но с Максимом он разбираться из-за нее не собирался, во всяком случае, пока. Вот когда она выйдет из орбиты Кружилова, тогда можно будет и предъявить. Если духу хватит…

– Допустим.

Максим догадывался, кто мог сказать Батыгину, с кем живет Люба. Впрочем, он не станет мстить Альбине.

– Она хорошая женщина… – сказал Глеб Евгеньевич. – Пока в нее не вселяется бес… Тогда она становится еще лучше…

– Как мне найти Кружилова?

– Вы его не найдете.

– Почему?

– Он отомстил мне. И Люба с ним. И больше ему от этой жизни ничего не нужно. У него есть деньги, он может уехать отсюда далеко-далеко. Если уже не уехал…

– Откуда у него деньги?

– А вы думаете, он за бирюльки людей здесь, по Москве кошмарил? Общак у него был весьма и весьма. И людей не осталось, кто бы мог предъявить на него права. Один был, и то Валера его убил. За это и сел. А общак остался… Плюс мои деньги. Я хорошо платил ему за крышу… И еще он напоследок сорвал с меня большой куш, восемьсот тысяч долларов. С деньгами тогда была дикая напряженка, но я все-таки наскреб эту сумму, лишь бы только отвязаться от него.

– Он что-то от вас требовал?

– Да, долю в моем заводе, который тогда строился. Я туда все свои активы вбросил… Я прямо ему сказал, что на долю не согласен. Это бомба замедленного действия, зачем это мне?.. В общем, я откупился от него. Вернее, думал, что откупился. Когда завод построили, он ко мне подъехал и снова потребовал долю… Пришлось идти на крайние меры.

– Вы помогли ему сесть?

– Да, это я его сдал… И он это знает. Поэтому и мстит.

– В зоне на него покушались.

Какое-то время Батыгин смотрел на Максима в напряженном раздумье.

– Вы ничего не докажете, – наконец, сказал он.

– Так никто и не пытается… Он знал ваши возможности, поэтому временно ушел из жизни. Чтобы воскреснуть снова.

– Да, он обманул меня. И отомстил.