Кр-рах!

– Он делал все, чтобы вы помнили. Помнили об этом дне!

Кр-рах!

– Сегодня мы не на чужой земле! Сегодня мы бьемся за свое дело!

Кр-рах!

– Тисте анди, сегодня мы сражаемся за себя!

Теперь и другие начали ударять оружием о щиты.

КР-РАХ!

– За свой дом!

КР-РАХ!

– За свой народ!

КР-РАХ!

Меч аж задрожал. Щит раскололся, и солдат упал в сторону.

Стиснув зубы, Спиннок Дюрав шел дальше. Аномандр Рейк, ты это видишь? Взгляни на наши лица, на лица тех, кто идет за мной!

– В этот раз чужаки воюют на вашей стороне! Чужаки умирают за вас! За ваше дело, не за свое!

КР-РАХ!

Звон и грохот подталкивал Спиннока вперед, наполнял каким-то почти священным рвением.

– Дети Тьмы, там за вас умирают люди!

КР-РАХ!

Удар сотряс сам воздух, и сверху – с веток, листьев и иголок – на воинов обрушился мощный поток воды.

До Спиннока донеслись звуки сражения.

Аномандр, ты это видишь? Видишь, друг мой?

Это наша война.

КР-РАХ!

Между деревьями мелькнул просвет. В небо поднималось нечто огромное. Послышался драконий рев.

О боги, что же они натворили?

КР-РАХ!

В тронный зал вошел Аномандр Рейк. Сандалат Друкорлат молча смотрела на него.

В его голосе слышались отзвуки грохота снаружи.

– Выпустите Силану.

– Где твой меч?

Сын Тьмы замер и нахмурился. Нащупал рукоять на поясе.

– Не этот. Тот, которым ты убил Драконуса. Покажи мне его меч!

– Королева…

– Прекрати! Это не мой трон, а твой. Не глумись надо мной, Владыка. Мне сказали, что ты убил его.

– Я ничего такого не делал, королева.

В голове возникла внезапная мысль.

– А где Орфантал? Ты взял его с собой. Где мой любимый сын? Говори!

Аномандр подошел ближе. Такой молодой, такой уязвимый… Не может быть. А, еще слишком рано. Он пока не убивал консорта. Но… кто тогда я?

– Выпустите Силану, Сандалат Друкорлат. Высвободите Бурю. Если Харканас рухнет, значит, все эти смерти были бессмысленными.

– Бессмысленными, да! Именно об этом я все время твердила! Все бессмысленно! И я это докажу!

Теперь он стоял прямо перед ней, глядя в глаза.

– Корлат…

Остальные слова потонули в крике. Сандалат отшатнулась и лишь потом поняла, что этот крик исторгла она.

– Нет! Где Орфантал? Где мой любимый сын?

Она разглядела в его лице нескрываемую муку. Никогда прежде она не замечала за Рейком подобной… слабости. Такой беззащитности.

– На колени, Аномандр, Сын Тьмы. – Она ехидно ухмыльнулась. – На колени перед Заложником.

Он опустился на одно колено, и Сандалат вдруг рассмеялась. От неожиданности. От удивления. От радости.

– Я нарекаю своего любимого сына Рыцарем Тьмы. А ты – прочь! Ты опустился на колени! – Она наклонилась к Рейку. – Теперь пресмыкайся.

– Выпустите Силану, королева, или никакому Рыцарю Смерти не бывать.

– Это еще почему?

– Потому что вы разрушаете Харканас!

Сандалат ткнула пальцем в его сторону.

– Как и ты, когда заставил Мать Тьму отвернуться от нас! Я могу это исправить, ты разве не видишь? Я сделаю то, чего не смог ты! – Она оскалилась. – Ну и кто теперь заложник?

Аномандр встал, и Сандалат вжалась в трон. По взгляду она поняла, что зашла слишком далеко. У Рейка дрожали руки. Он хотел что-то сказать, но не мог.

– Просто ответь мне, – прошептала Сандалат. – Где мой сын?

Этот вопрос как будто нанес смертельную рану. Аномандр Рейк пошатнулся и осел на пол.

И в это мгновение она поняла, что победила.

Десять шагов назад.

Освобожденное пространство между ними и разрывом было устлано растоптанными телами, сломанными копьями и мечами. Где-то еще дергались в судорогах руки и ноги. Окровавленные рты выглядели провалами в Бездну, а в глазах навсегда застыли ужас, боль и обреченность.

Шарл, которой не удалось уберечь братьев и точно так же не удалось последовать за ними, стояла рядом с капитаном Коротышкой. Она опиралась на меч, воткнутый в труп под ногами, и знала, что больше поднять его не сможет. Не осталось никаких чувств, кроме мучительной боли в суставах, мышцах и спине. В горле пересохло, а с каждым вдохом в ноздри бил тошнотворный запах смерти.

– Парни, девчата, соберитесь, – хрипло произнесла Коротышка. – Подозрительное затишье, будьте начеку. Скоро явятся.

Кто-то протиснулся мимо, гремя доспехами. Сержант Челлос – последний из личной гвардии князя.

Он встал по левую руку от Йедана Деррига, снял со спины щит, а в другую руку взял широкий меч. Отчего-то его одинокое, молчаливое появление заставило Шарл похолодеть. Она посмотрела налево – там стояла Йан Товис, вся покрытая кровью. Сколько, интересно, на ней крови врагов, а сколько – ее подданных?.. Впрочем, это уже не важно, как не важно и то, что именно она привела их всех сюда.

– Все мы когда-нибудь умрем, – прошептала она.

Коротышка оглянулась, сплюнула кровь.

– Да уж, с этим не поспоришь. Так и есть.

Шарл кивнула и вдруг почувствовала в себе силы снова взять в руки меч.

– Я готова, капитан.

– Мы все готовы, солдат.

Шарл слышала, как у нее за спиной воины шепчут «все мы когда-нибудь умрем», и эти слова будто заставляют их расправить плечи и поднять оружие.

Постепенно шепот дошел и до Йан Товис. Она дернулась, как от удара, потом окинула взглядом свой народ, увидела готовность и решимость в их измотанных битвой лицах.

Королева прошла между солдатами, сделала шаг, еще один. Все неотрывно смотрели на нее. За спиной струился Светопад. Он мог бы быть прекрасным чудом, а не символом ужаса и горя, но сейчас для нее он не существовал. Йан Товис внимательно разглядывала последних своих подданных.

На глазах у всех, даже у брата, королева преклонила колено. Не перед Первым Берегом, не перед ужасным побоищем, а перед своим народом.

Из светового завихрения в восьми шагах за ее спиной высунулись наконечники копий, несколько раз проткнули воздух. Следом показались глухо закованные в броню солдаты.