– Не вздумай кому-либо рассказывать, чтоты у меня работала, – отрезала Ожешко.

– Но почему?

– Я так хочу! – рявкнула АльбинаФелицатовна. – Усекла?

– Понимаете, – попыталась ееурезонить няня, – сейчас без рекомендации никуда не устроиться.

– Не моя это печаль.

– Хорошо, я поняла, но только скажитехоть словечко, – взмолилась Настя, которую не отпускала тревога.

– О чем?

– Павлуша где устроился? Сердценеспокойно.

Альбина Фелицатовна вдруг захихикала.

– Вот поэтому я рекомендаций тебе не дам,совсем с ума сошла, я давно за тобой странности замечала, несешь дурь всякую, вмаразм впала. Где же Павлу быть? Дома он, вернее, сейчас на занятиях.

– Как?!

– Совсем плохая, – вздохнула АльбинаФелицатовна, – чему удивляешься?

– Но.., был скандал.., вы.., он.,. –забормотала няня.

– Хватит идиотничать, – оборвалахозяйка няньку, – ничего такого не случилось, тебе все привиделось.

Еще две недели Настя маялась бессонницей, апотом решила все же тайком наведаться вечером во двор Ожешко и попытатьсяузнать – дома ли Павлик.

Вполне вероятно, что юноша вернулся домой ипомирился с Альбиной и теперь они не хотят, чтобы Настя работала у них.Свидетели скандалов, таких, когда выплескивается вся правда, никому не нужны.Настя и не претендовала на возвращение на службу, ей, любившей воспитанника,хотелось просто знать, что с ним все в порядке.

Около одиннадцати вечера Настя подошла кзданию и уставилась на окна квартиры Ожешко. В спальне Альбины горел свет, но востальных комнатах было темно.

Тревога царапнула няньку за сердце, Павликникогда не задерживался в городе позже девяти, но сейчас, похоже, бывшаяхозяйка сидит одна.

– Настя! – раздалось за спиной.

Никифорова, полагавшая, что двор пуст, вздрогнула,обернулась и чуть не застонала, ну надо же было так вляпаться, налететь наглавную местную сплетницу.

– Ты как себя чувствуешь? –осведомилась Варвара Михайловна. – Вышла из больницы?

– Откуда?

– Да ладно, – отмахнуласьВарвара, – мне можно правду сказать, я никому не разболтаю, со всякимслучиться может, тем более после такого переживания, Альбина-то молодцомдержится, но она кремень.

Нянька в легком обалдении слушала ВарваруМихайловну, и мало-помалу ей стало ясно, что произошло. Альбина Фелицатовнасообщила всем, что Павлик умер, а Настя попала в сумасшедший дом, не сумеласправиться со стрессом и тронулась умом.

– Парень жив, – закричалаНикифорова, – он ушел из дома.

– Да, да, конечно.

– Поругался с матерью.

– Точно, точно.

– Но он вернется.

– Ага.

– Вы мне не верите!!!

Варвара Михайловна по-птичьи склонила головунабок.

– Настенька, может, тебе лучше еще вбольничке отдохнуть. Извини, но Альбина принесла в домоуправление свидетельствоо смерти, его ей в деревне выдали, в сельсовете.

Нянька вздохнула и, не попрощавшись, ушла, онапоняла, что Альбина Фелицатовна успела выдать всем свою версию произошедшего,как всегда, объявила сына мертвым и попросту купила нужную бумагу.

* * *

Дочь Насти замолчала, я тяжело вздохнула.

– Да уж, некрасиво она с вашей мамойпоступила, та ей верой и правдой служила, тайны ее хранила и что получилавзамен? Черную неблагодарность! Ее выгнали на улицу!

Настенька покраснела.

– Вы до конца не дослушали! Мама пыталасьпристроиться на работу, но безуспешно. Возраст уже немолодой, рекомендаций нет,специального образования тоже. Но потом ей повезло, нашлась приличная семья безособых заморочек, у них младенец был, и мамулю брали, но с одним условием:сообщить телефон последних хозяев.

И Никифорова дрогнула, номер написала, нопредупредила:

– Я честный человек и у достойных людейработала, только Альбина Фелицатовна очень просила ее не беспокоить.

Нянька наивно надеялась, что будущим хозяевамхватит этой информации, но наниматели моментально связались с Ожешко, и когдана следующий день Настя явилась на работу, ее встретили чуть ли не с кулаками.

– Понимаем теперь, отчего у васрекомендаций нет! – кричала мама малыша.

– Ты в психушке сидела, – подхватилотец, – сумасшедшая баба, клевещешь на хозяев.

– Нам все про тебя Альбина Фелицатовнарассказала, – брызгала слюной хозяйка, – мы в курсе твоих выходок.

Няня попыталась оправдаться, но ее не сталислушать, вытолкали взашей.

– Понимаете, какая Альбина дрянь? –возмущалась сейчас Настенька. – Оговорила маму! Я очень рада, что Ожешкотак плохо закончила! Вы теперь напишите про нее статью, пусть люди узнают, чтоза гадина была Альбина Фелицатовна! Эти несчастные дети! Она их вышвырнула вон:и Валю, и Павла. Ну ладно, Павел был приемный, непонятно, зачем его Евгенийусыновить надумал, но Валя-то родная, и о Диме Альбина не плакала! Вот гнида!Вы согласны?

– В принципе, да, – кивнулая, – скажите, Павел не объявлялся?

– Нет, – поджала губы Настенька.

– Не звонил няне, не интересовался ею?

– Абсолютно! Очень похож на АльбинуФелицатовну, – подвела итог Настя, – хоть и не родная кровь, да рядомтекла, неблагодарный мальчишка! Моя мать его воспитывала, нежней родной мамашибыла, душу в него вложила, а Павел о ней ни разу не вспомнил. Мама до концажизни тревожилась о парне, а тому недосуг было номер набрать. Вот какие людибывают!

– Вы не знаете случайно координатКаролины Карловны?

– Откуда бы!

– Действительно, – пробормотала я.

– Хотя она сюда звонила.

– Да? Зачем?

– Понятия не имею, – дернула плечомНастя, – снимаю трубку, а там голос пожилой: «Позовите АнастасиюНикифорову, скажите, что Каролина Карловна просит».

Девушка сразу поняла, что незнакомка хочетпоговорить с матерью, и ответила:

– Она умерла.