В его душе этот хор пробудил отклик.

Тила не могла постичь красоту распева. Музыка, которую она знала, исходила из стереовизоров и всегда передавалась через систему микрофонов. Записи можно было усиливать, исправлять, приумножать или изменять голоса, убирая ошибки. Но живую музыку Тила Браун не слышала никогда.

Зато ее слышал Луис Ву. Сбросив скорость скутера, чтобы нервные окончания успели приспособиться к ритму, он вспомнил иные концерты: когда-то он сам пел с бесчисленной толпой на утесах колонии Мы Это Сделали.

Сейчас Ву впитывал в себя чужую музыку, постепенно привыкая к резковатым и заунывным нотам, к неровным голосам, к повторам и величественности исполняемого гимна. Он поймал себя на невольном желании присоединиться к поющим, но решил, что мысль эта неудачная, и направил скутер на площадь.

Раньше здесь на пьедестале стояла чья-то статуя — подлетая, Луис опознал оставшиеся после нее отметины ступней длиной в четыре фута. Теперь же возвышался какой-то треугольный алтарь, спиной к которому стоял хормейстер. Над его серой мантией мелькнуло что-то розовое... Луис предположил, что это головной убор, возможно, из розового шелка. Выбрав пьедестал местом посадки, он уже почти коснулся поверхности, когда «дирижер» повернулся к нему лицом.

Ву едва не разбил скутер.

Он увидел розовую лысину. Единственную среди похожих на золотистые цветы голов и покрытых светлой растительностью лиц с пронзительным взглядом. Лицо этого человека было безволосым, как и у самого Луиса Ву.

Вытянув перед собой руки ладонями вниз, человек на пьедестале продолжал выводить последнюю ноту, а затем резко ее оборвал. Долю секунды спустя с краев площади донеслось ее эхо, и наступила внезапная тишина. Человек — жрец? — молча смотрел на Ву.

Он был высоким, ростом с Луиса, что весьма немало для туземца. Бледная кожа на его лице и лысине казалась почти полупрозрачной, словно у альбиноса с Мы Это Сделали. Вероятно, последний раз он брился много часов назад не сказать, что острым лезвием, и сквозь кожу пробивалась щетина, придавая ей серый оттенок, не считая двух кругов под глазами.

Когда он заговорил, в голосе прозвучали укоризненные нотки — или так показалось Луису.

— Наконец-то вы явились, — немедленно перевел диск-переводчик.

— Мы не знали, что нас ждут, — честно ответил Луис, чувствуя себя не уверенным для того, чтобы сыграть в гамбит бога самому. За свою долгую жизнь он успел на собственном опыте понять, что сочинить непротиворечивую ложь адски сложно.

— У тебя на голове растут волосы, — сказал жрец. — Следует полагать, что твоя кровь не слишком чиста, о Строитель.

Так вот оно что! Раса Строителей, судя по всему, была полностью лысой, так что жрец, видимо, подражал им, терзая свою нежную кожу тупой бритвой. Или... может, Строители использовали крем-депилятор или нечто столь же простое, всего лишь следуя моде? Жрец был похож на проволочный портрет в банкетном зале.

— Моя кровь никак тебя не касается, — сказал Луис, откладывая проблему на потом. — Мы направляемся к краю мира. Что ты можешь сказать о пути, который нам предстоит?

Жрец озадаченно уставился на него:

— Ты просишь у меня совета? Ты, Строитель?

— Я не Строитель. — Луис протянул руку, собираясь включить силовое поле.

Но жрец пришел в еще большее замешательство:

— Тогда почему ты наполовину безволосый? Как ты летаешь? Ты похитил секреты Небес? Что тебе здесь нужно? Ты пришел забрать мою паству?

Казалось, важнее всего для него был последний вопрос.

— Мы направляемся к краю мира. Нам нужна информация.

— Наверняка Небеса могут дать вам ответ.

— Не насмехайся надо мной, — бесстрастно сказал Луис.

— Но ты же явился прямо с Небес! Я видел!

— Ах, ты про замок? Мы обошли его весь, но мало что узнали. Например — были ли Строители в самом деле безволосыми?

— Порой у меня возникала мысль, что они бреются, как и я. Но твой подбородок, похоже, лишен волос от природы.

— Я пользуюсь депилятором. — Луис окинул взглядом море почтительно глядящих на него золотистых лиц. — Во что они верят? Вряд ли они разделяют твои сомнения.

— Они видят, что мы разговариваем на равных, на языке Строителей. Если ты не против, я бы предпочел, чтобы так продолжалось и дальше.

Тон жреца казался скорее заговорщическим, чем враждебным.

— Улучшит ли это твою репутацию среди них? Полагаю, что да, — сказал Луис.

Жрец действительно боялся потерять паству — как и любой жрец, чей бог явился во плоти и пытается забрать власть.

— Они понимают нас? — спросил Ву.

— Может, одно слово из десяти.

Луис пожалел, что его диск-переводчик работает так эффективно. Он не мог понять, говорит ли жрец на языке Зигнамукликклика. Если бы он знал, насколько разошлись два языка после того, как прекратилась любая связь, он, возможно, сумел бы определить, когда случился крах цивилизации.

— Почему этот замок называют Небесами? — спросил он. — Не знаешь?

— Легенды рассказывают о Зриллире, — ответил жрец, — и о том, как он правил всеми землями под Небесами. На этом пьедестале стояла статуя Зриллира в натуральную величину. Земли снабжали Небеса яствами, которые, если хочешь, я могу тебе назвать, ибо мы заучиваем их названия наизусть, но в наше время они больше не растут. Назвать?

— Нет, спасибо. И что случилось?

В голосе жреца послышались певучие нотки. Он много раз слышал эту историю и много раз ее рассказывал...

— Небеса создали Строители вместе с миром и аркой. Тот, кто правит Небесами, правит землей от края до края. Так правил Зриллир в течение многих жизней, бросая с Небес солнечный огонь, когда он был чем-то недоволен. Потом люди начали подозревать, что бросать солнечный огонь Зриллир больше не может, и перестали ему повиноваться. Они больше не посылали на Небеса еду, снесли статую. Когда ангелы Зриллира швыряли с высоты камни, люди лишь уворачивались и смеялись. Потом настал день, когда люди попытались подняться на Небеса по лестнице, но Зриллир обрушил лестницу, а потом его ангелы покинули Небеса в летающих повозках. Позже все жалели, что мы потеряли Зриллира. Небо затянуло тучами, посевы зачахли. Мы молились о возвращении Зриллира.

— И насколько, по-твоему, все это правда?

— Я бы усомнился в ней до сегодняшнего утра, когда ты прилетел с Небес. Ты до ужаса встревожил меня, о Строитель. Возможно, Зриллир действительно вознамерился вернуться и посылает свое отродье, чтобы расчистить дорогу фальшивым жрецам.

— Могу побрить голову. Это поможет?

— Нет. Не важно. Задавай свои вопросы.

— Что ты знаешь о гибели цивилизации Мира-Кольца?

Жрец встревожился еще сильнее: