И ушел.

Я какое-то время стояла под кустом, приходя в себя. Казалось, его руки все еще блуждают по моему телу, в животе разливается приятное тепло… Но рук больше не было, и больше меня никто не целовал и не обнимал. Придется возвращаться в особняк и заниматься делом. Я же сюда не мужиков клеить приехала, в конце-то концов! Я тряхнула головой, потерла виски. Дурман рассеивался.

Я вернулась в особняк, быстро заглянула в зал, где проходило торжество. Народу значительно поубавилось. Значит, часть опять пошла вниз – смотреть бой? Пора и мне. Ольга точно описала дорогу. Ну не убьет же меня Ящер? С таким количеством свидетелей? Но, может, мое появление спасет кого-то от смерти. Например, Аню. Или другую девушку.

Я направилась по лестнице вниз, меня обогнали два официанта, явно направлявшиеся в кухню. Внезапно они затормозили и обернулись.

– Юля, это вы?

– Это я, – кивнула. Внутри все похолодело.

Они переглянулись.

– Пойдет, – сказал один. – Просто идеальный вариант.

– Если она согласится… – протянул второй и повернулся ко мне. – Понимаете… тут такое дело…

– Вы не согласитесь залезть в торт? – спросил первый.

– Куда залезть?! – переспросила я, слегка прибалдев от такого предложения. Я, конечно, много куда залезала за время своей бурной жизни и особенно бурной журналистской практики, но залезать в торт даже мне в голову не приходило. И таких предложений не поступало.

– Мы знаем: вы – личность авантюрная и…

– Наш шеф, в смысле, шеф-повар, приготовил сюрприз Вячеславу Николаевичу. Большой торт, который мы должны вскоре ввезти…

– Вниз? К рингу? – спросила я.

– Можем и к рингу, – невозмутимо пожали плечами официанты.

– Слушай, а давай в самом деле к рингу? – первый посмотрел на второго. – Интересней получится. Шоу-то – там. И тут мы появляемся. И торт с сюрпризом! Юля из него вылезает…

«Да уж, это будет настоящий сюрприз для Вячеслава Николаевича», – подумала я, но вслух ничего не сказала.

– Так вы согласны? – уточнил второй.

– Согласна. Что нужно делать?

Меня отвели в кухню, где в самом деле стоял шедевр кулинарного мастерства. За основу был взят цилиндр из плотного картона. Вернее, вначале это был лист, на который наклеили кальку (как мне объяснили), на нее выложили торт, а после застывания торта лист скатали в цилиндр. Обычный торт, только большой, и «смотрит» не вверх, а вбок.

– Не обвалится? – спросила я, разглядывая сооружение.

– Не беспокойся, дорогая, – расплылся в улыбке мужчина в поварском колпаке, говоривший с грузинским акцентом. – Я, знаешь, сколько таких тортов изготовил? Просто рецепт надо знать.

– А меня куда?

– А тебя сверху.

– То есть как – сверху?

– Опускать тебя будем сверху, а сидеть будешь внутри. Сверху, над тобой, будет шапка со свечками. Новорожденный свечки задует, ты потом голову в шапку вставишь – там углубление в картоне специальное – и поднимаешься. Хорошо, что ты маленькая и худенькая, а то мы все думали, кого из женщин взять. А то тут все высокие, длинноногие. Знаешь, сколько торта бы на них ушло? В два раза больше надо было бы делать. Не хочу, чтобы добро пропадало. А ты подходишь идеально! Значит, распрямляешься и появляешься. Целуешь новорожденного с шапкой из торта на голове. Ну, а потом он тебе поможет выбраться.

В последнем я, признаться, сомневалась, но ничего: как-нибудь сама справлюсь, пока Ящер еще не придет в чувство от такого счастья.

В общем, меня подняли за руки и аккуратно опустили внутрь цилиндра. Он уже стоял на тележке. Потом подошел шеф-повар с «крышкой», показал мне углубление, куда голову совать, и уже собрался ее на место поставить.

– А может, вы мне сюда бутылку шампанского дадите? – подала идею я. – Выстрелю ею.

– Хорошо придумала, – кивнул шеф и дал задание официанту принести бутылку шампанского. Лучше две. – Сама откроешь?

– Еще бы, – ответила я, правда, шампанское я просила не для питья, а в качестве оружия. Буду бить по кумполу.

В общем, меня закрыли сверху, я проверила диктофон, сменила там кассету и временно выключила. Тут у меня зазвонил сотовый. Моим местонахождением интересовался опер Андрюша. Я честно сказала. На том конце повисло молчание.

– Ты что, напилась? – наконец спросил приятель.

– Это – единственный способ проникнуть к месту действия, – ответила я. – Торт большой, не такой, какие в «Севере» или «Метрополе» продают. Ты, Андрюша, не теми категориями мыслишь.

– Это уж точно, – согласился приятель. – Куда нам до владельцев ночных клубов! – Он помолчал, подумал и добавил: – Вот что, Юля, ты уж лучше сиди там. И не вылезай. Я скажу группе захвата, чтобы по торту ни в коем случае не стреляли. Он же не пуленепробиваемый, как я понимаю?

– Андрей, погоди пока. Я тебе из торта позвоню, как только проясню ситуацию. А вдруг все зря?

Меня тем временем везли на тележке вниз, причем официантам пришлось ставить на ступеньки специальные рельсы для спуска тележек. Но рельсы были короткие, их приходилось переставлять, и официанты ругались.

– Юль, не очень трясет? – спросил один.

– Нет, нормально, – ответила я.

Наконец мы прибыли к цели нашего путешествия.

– Загляни, что там сейчас? – сказал один официант другому.

Дверь приоткрылась (как я услышала). В зале вопил народ.

– Так, большинство опустило большие пальцы вниз, – объявлял мужской голос. – Значит – смерть проигравшей!

Я уже собралась было выскочить из торта, но дверь в зал закрылась, и один официант сказал другому, что надо пару минуток подождать. Я тоже решила подождать. Сейчас я все равно не успею. А если это не последний бой… Их ведь надо брать с поличным! Они не успеют избавиться от трупа до прибытия группы захвата. Только бы не Аня! Только бы не Аня!

Потом дверь в предбанник, где стояли мы, отворилась, и кто-то выглянул.

– Э-э-э… – произнес мужской голос.

– Это для Вячеслава Николаевича, – сказал один из официантов. – Как раз в перерывчик. Сюрприз.

– Ну, завозите, – сказал мужской голос. Костя-Неандерталец, верный соратник и помощник Ящера.

– Сейчас зажжем свечи.

Чиркнули спички, потом тележку толкнули. Жаль, в цилиндре не было предусмотрено дырок для глаз сидевшего внутри торта человека.

– Сюрприз для именинника! – объявил Костя-Неандерталец. Его слова повторил конферансье, которого я узнала по голосу. Значит, он и тут подрабатывает.

Зал взорвался аплодисментами. Потом кто-то завел пьяным голосом: «Happy birthday to you», потом стали обсуждать, что надо петь по-русски, кто-то промяукал: «Шумел камыш», в другом конце зала сильным голосом запели «Дубинушку». Ухали только, по-моему, водочку, по крайней мере, до меня доносился звон ударяющихся друг о друга бокалов или рюмок.