Точнее, это даже была еще не суета, а немного увеличившаяся активность. Я даже приостановился и создал родовое защитное заклинание, а затем, повинуясь наитию, решил добавить в свою ячеистую ментальную защиту силу богинь. Я уже настолько свыкся с ней внутри, что чувствовал, как часть самого себя. Если вначале это было, словно я держу в руках два теплых шара, то сейчас это было частью меня. Не знаю, что там на самом деле — вполне вероятно, что самообман, но вот оперировать этими энергиями стало легче.

Если ранее я, когда пытался «захватить немного», делал дополнительную ментальную ладонь, то сейчас по моему желанию появились как бы тонюсенькие ручейки, соединяющие оба шара энергии с моей ментальной защитой. Вероятно, так и должно быть, поскольку это очень похоже на то, как действуют эльфийские архимаги. Но я все-таки боялся расплескать эту энергию, чувствуя, что она пригодится мне в дальнейшем, поэтому действовал крайне аккуратно. Это-то и сказалось, когда ментальную атаку, направленную на меня, я заметил уже в непосредственной близости и среагировать не успел. Смог только понять или почувствовать некоторую неправильность в технике или что-то другое.

Удар был таким, словно меня огрели по голове мешком с песком. Но самой интересной была техника — нечто, постоянно меняющееся по мере приближения. С уверенностью можно говорить только о том, что она не преобразовывалась во что-то единое — например, ментальное копье. То это была сеть, затем больше похоже на рой насекомых, тут же преобразовавшихся в небольшие иглы, которые, в свою очередь, соединились в пару десятков дротиков. И вот последние как раз и ударили в мою защиту, которая, если так можно выразиться, на моих глазах пошла трещинами. Но в паре мест атака врага сумела пробить ее, ударив по моему сознанию. Я даже, кажется, схватился за голову.

Ярость в мгновение ока заполонила меня, а воля, оплетая ее, помогла вырваться на свободу. Я почувствовал позади меня дорогих моему сердцу друзей, которые рванулись на помощь, и повернулся к ним.

— «Тир’Эш, твоя цель — Мила. Она должна жить», — передал ему свою мысль.

И повернулся к врагу, рассекая его новую технику.

Российская Империя, где-то между Москвой и Новосибирском, хутор Ущельевый, база Голицыных.

Что-то дернуло цесаревну (Людмила Георгиевна никак не хотела смириться со смертью родителей, хотя и понимала, что их нет в живых) повернуть голову и посмотреть на своего друга, который должен был одним из последних сесть на дирижабль. Раэш в этот момент схватился за голову. Девушка не могла видеть в темноте, но так получилось, что его фигура, которую она узнала бы из миллиона, находилась на фоне горевшего вдали костра, поэтому она отлично все видела. И она своим женским чутьем поняла, что ему сейчас плохо, поэтому девушка, не задумываясь, бросилась к нему на помощь. Но в следующий миг он посмотрел назад.

И Людмила снова увидела так поразившую ее однажды красоту горящих небесным огнем глаз ее друга. А в следующее мгновение дорогу ей преградил его кот, заставив остановиться.

— Пусти! — девушка попыталась обойти его. — Ему нужна помощь!

Тир’Эш что-то рыкнул, а затем у девушки немного закружилась голова, и тут же в ее голове раздался «голос»:

— «Надо уходить. Раэш приказал уходить».

Девушка посмотрела в глаза огромному коту, понимая, что это он таким образом связался с ней. Бросила взгляд на своего друга, но тот уже смотрел куда-то вперед и немного влево. Посмотрев туда, она увидела темное пятно, которое могло означать только нового врага. Тир’Эш так толкнул ее в сторону воздушного судна, что девушке пришлось пробежаться.

Вбежав на борт дирижабля, она развернулась, и ее глаза приклеились к фигуре друга. Костер, благодаря которому она выдела его, разгорелся сильнее, да и другие вспыхнули более ярко. Поэтому сейчас уже можно было разглядеть не только людей на их фоне, но и других, пусть и в некоторых местах всего лишь силуэты.

А Раэша атаковали. Не один, не два врага — кроме летевших в него заклинаний, еще два ктул-каарна пытались пробить его защиту. Но не могли: ни магия, ни физические атаки не причинили ему никакого вреда. Людмила облегченно выдохнула, но тут же воскликнула:

— Почему он не отходит или не отбегает?

И снова у девушки закружилась голова, и вновь она услышала шредаар’инра’доо, как правильно называлась раса этих разумных существ.

— «Он сейчас держит не только двух ктулхов, но и одного жреца. И судя по тому, что тот умеет работать с силой своего бога, это один из высших посвященных, — и после короткой паузы добавил: — Или вообще верховный».

А у Людмилы мелькнула мысль, что у нее снова головокружение во время разговора с котом. И тут же получила ответ:

— «Это плата за разговор — я не могу телепатически соединиться с тобой без этого. А будь на твоем месте Айвинэль, она бы испытывала такую сильную головную боль, что даже соображать ей было бы сложно. Поэтому я не могу с ней разговаривать телепатически».

А ее друг продолжал стоять на одном месте, орудую своими смертоносными серпами. Удивительным было то, что он по-прежнему продолжал смотреть только на своего главного врага. Но это совершенно не сказывалось на атаках холодным оружием, которое, казалось, было продолжением его рук и разило врагов. Уже два монстра валялись рядом с ним, но на их место пришли новые. Внезапно из темноты в Раэша ударило нечто белесое, и девушка, переведя туда взгляд, узнала одного из людей графа Вяземского, которые охраняли ее ранее. И глаза его горели таким же, едва видимым, белесым светом. Лич. И у девушки от горя за этого воина, отдавшего за нее жизнь, навернулись на глаза слезы. Она поблагодарила Богов, что у ее друга имеется невероятная защита, которая еще ни разу не позволила нанести ему вред.

Тир’Эш, который так и не разорвал телепатическую связь, не стал говорить девушке, что это родовое заклинание, помимо магической энергии, также использует жизненную силу, вследствие чего парень очень быстро слабеет.

В это время багровый шар с языками пламени полетел в их сторону. Но не успела девушка испугаться, как мигнула защита, и тот пропал. И тут же услышала голос ханьки:

— Держу щит, — процедила сквозь плотно сжатые зубы она.

И тут же кто-то отозвался мужским голосом:

— Еще минута, и можно взлетать. Потом включим стационарную защиту.

А Людмила поняла, что это ханька отразила атаку, и далось ей это с трудом. Подскочив к ней, цесаревна три раза подряд создала «Каплю жизни» и применила ее. Ши была настолько