— Весело тут у вас, — попытался вставить Максим.

— Да уж, не скучаем. А ты чего такой мрачный? Ты погоди, я тебе ещё расскажу, как меня в комсомол принимали!

— Не надо.

— А почему?

— Паршиво мне, Даша. А от твоих рассказов ещё хуже.

— Это тебе так от тушёнки! Тебе много сразу нельзя.

— Да при чём здесь тушёнка! Мы вот с тобой болтаем, ты мне про медведей рассказываешь, про комсомол, а там мои друзья у немцев мучаются!

— Ты вместе с ними служил?

— Да.

— А где?

— На подводной лодке.

— Так ты подводник! — Даша восхищённо всплеснула руками. — Почему же ты сразу это моему отцу не сказал?

— Да что рассказывать? Вам не понять, что происходит.

— А я поняла! У тебя, наверное, секретная лодка?

— Что-то вроде того. Попробуй всё расскажи… Ваш Феликс и так меня то ли за предателя, то ли за идиота принимает.

— Вообще-то он хороший. А как начнёт про знаменитых чекистов рассказывать — заслушаешься! Но как война началась, он всё боится, что на нас немцы нападут. А как передали, что на острове Уединения всего неделю назад немецкая подводная лодка из пушки метеостанцию обстреляла, так он совсем покой потерял. Говорит, что не за себя переживает, а за меня. Он даже за мной ухаживать пробовал…

— Ну, а ты что?

— Да ты что?! Он же старый совсем! Ему уже за тридцать перевалило!

— Точно, старик. А тебе сколько лет?

— Восемнадцать, — кокетливо улыбнулась Даша.

Подыгрывая ей, Максим восхищённо зацокал языком и, заглянув вновь под одеяло, спросил:

— Даша, может, я всё-таки оденусь?

— Ну ладно. Пойду, посмотрю…

Через минуту она вернулась и положила сверху на тулуп его одежду.

— Я выйду, а ты одевайся.

Ещё через минуту она нетерпеливо постучала в дверь и спросила:

— Ты всё? Я тебе тут ещё хотела рассказать!

— Даша, у меня в брюках, в кармане, одна вещь была…

— Это ты про провода спрашиваешь? Их мой папа забрал.

Заглянув в щель, Даша увидела, что Максим, уже одетый, сидит на кровати и озадаченно шарит в карманах. Она вошла и вновь заняла табурет.

— А что это было? Они тебе нужны?

— Да понимаешь… Вспомнил я об этих проводах, и пришла мне в голову одна спасительная мысль. Почему я сразу об этом не подумал? Я ведь знаю, кто может спасти моих товарищей! У вас, я слышал, есть радиостанция?

— Ну ты спросил! Конечно, есть. У нас на ней все работать умеют! Даже я немного. Наш радист Миша всех обучил.

— Даша, позови, пожалуйста, своего отца.

— Папу? Максим, а расскажи сначала мне, что ты придумал?

— Это очень серьёзно, так что, будь добра, пригласи его сюда.

Даша обиженно поджала губы и, вскочив, уже из дверей бросила:

— Ну и ладно. Я всё равно рядом буду и всё услышу.

Тимофей Иванович появился так быстро, как будто только и ждал за дверью приглашения. А вместе с ним вошли ещё шестеро обитателей станции и, расположившись вдоль стены, с любопытством поглядывали на Максима.

— Ты что-то хотел сказать? — спросил Тимофей Иванович.

— Да. Есть разговор. Вам уже ответили с Большой земли?

— Экий ты прыткий. Мы только туда радиограмму отправили, а пока её там рассмотрят, да пока она попадёт к кому нужно… Да ещё всё проверить надо, так это, может, и не один день пройдёт. А ты чего хотел-то?

— Я так и думал! — Максим рухнул спиной на кровать, затем вскочил и сел напротив Тимофея Ивановича. — Поймите, я не могу долго ждать. Вы, может, когда-то мне и сможете помочь, но будет поздно. А для моих товарищей каждый час на счету! Да и для вас это небезопасно. Немцы о вас знают. Мой друг у них подслушал, где вы находитесь. Но я знаю, кто может всех нас спасти! В общем, так: мне нужна ваша радиостанция!

— Хе! — засмеялся Тимофей Иванович, а вместе с ним и остальные полярники. — Какой ты шустрый! Мы ещё толком не знаем, кто ты такой, а тебе радиостанцию подавай. Для чего тебе она?

— Это вопрос жизни для моих друзей. Я передам всего одну радиограмму, и нам помогут. Всего одну! Дам координаты вашего места и просто скажу, что это — я! Тяжело мне вам всё объяснить, но поверьте на слово.

— А тяжело, потому что врёшь или не договариваешь. Ты, парень, не темни, а говори всё, как на духу.

Максим грустно вздохнул и откинулся на подушку.

— Не могу я вам всю правду рассказать, а если расскажу, то ещё хуже будет.

— Папа, они на секретной подводной лодке служат, — важно блеснула своей осведомлённостью Даша.

— На лодке? — удивлённо вздёрнул брови Матвей Иванович. — На какой? Кто командир? К какой части приписана? Ты не думай, мы здесь тоже не лаптем щи хлебаем, кое-что о флоте знаем. А чего не знаем, так запрос дадим. Там быстро разберутся.

— Да поймите же, не в лодке дело. Вернее, как раз в ней и дело, но ситуация так запутана, что если я всё расскажу, вы не поверите, и тем более мне доверять перестанете.

— А ты попробуй.

— Попробовать? — Максим задумчивым взглядом обвёл окруживших его полярников. — Ну что ж, можно и попробовать. Раз уж сами захотели, тогда слушайте… Только для начала представьте, что сейчас не сорок второй год, а две тысячи десятый! Представили? — Тимофей Иванович удивлённо переглянулся с Феликсом. — А я предупреждал! А теперь представьте, что в море выходит подводная лодка. Не ровня вашим! Подводный крейсер! Красавец! Тяжело? Закипают мозги? Ну, так вы сами напросились!

И выдержав, собираясь с мыслями, огромную паузу, Максим начал рассказывать. Глядя, как постепенно вытягиваются лица его слушателей, он сам ловил себя на мысли, что его повествование напоминает скорее бред перебравшего пивных дрожжей Буцефала, чем хоть что-то отдалённо похожее на правду. Но стараясь не смущаться и не сбиваться, он продолжал рассказывать. Его прервали лишь дважды. Когда он дошёл до немецкой базы на Земле Александры, стоявший у двери старый полярник в валенках и тельняшке навыпуск не сдержался:

— Я про это что-то слышал! — но споткнувшись о возмущённые взгляды товарищей, оправдываясь, добавил: — Ребята рассказывали.

А когда Максим описывал в красках, как его на немецкой лодке бомбил английский эсминец, не сдержалась Даша:

— Бедненький, — она жалобно всхлипнула.

— Дашка, помолчи! — прикрикнул на неё Тимофей Иванович.

— Так жалко ведь! Сколько ему досталось.

— Это ещё не досталось! — театрально вздохнул Максим. — То, что можно назвать «досталось», ещё впереди.