— Да мне итак нечем заняться, а ещё ты тут под руку лезешь! — шутливо отмахнулся он от девушки.

— Чего это он? — спросила меня Леся с улыбкой, присаживаясь на диван рядом со мной.

— Тренировались мы с ним сегодня, до сих пор не отошёл. — прокомментировал я поведение Прохора.

— Понятно. А ты как себя чувствуешь?

— Нормально. — покивал я головой и ухмыльнулся. — Мы сегодня оба не особо напрягались, так что силы остались, если ты про это!

— Да ну тебя! — Леся прижалась ко мне. — У вас, мужиков, только одно на уме!

— Не только! — погладил я её по голове. — Ещё пожрать и поспать!

— Ну, и это тоже…

* * *

В понедельник, в Университете, вывесили наше новое расписание на ближайшие недели. Оказалось, что завтра, во вторник, у нас будет военная кафедра. Рядом с расписанием висели списки студентов, разделённых на группы в зависимости от рангов, которые указывались в школьных аттестатах. Свою фамилию я нигде не нашёл, и решил после занятий зайти на кафедру военной подготовки — видимо полковник Орлов ещё не успел отменить свой приказ о том, что я этот день буду проводить в Корпусе. На большой перемене, после семинарского занятия по теории государства и права, к доске вышел Андрей Долгорукий.

— Уважаемые коллеги! — начал он свою речь. — В пятницу вы меня выбрали старостой группы. Спасибо за оказанное доверие! После занятий мы встречались в деканате с другими старостами групп, и меня, уже там, избрали старостой курса. — он замолчал, а группа дружно захлопала. С мест даже раздались отдельные выкрики «Поздравляем!». Андрей кивнул и продолжил. — Место старосты нашей группы оказалось вакантным и я предлагаю кандидатуру Инги Юсуповой на это место! — он с улыбкой указал на девушку и обратился уже к ней. — Инга, встань, пожалуйста. — та неохотно поднялась, зло сверкая глазами в сторону Долгорукого. — В представлении Инга, я думаю, не нуждается? — группа дружно ответила: «Нет!». — Ещё кандидатуры будут? Отлично! Голосуем за кандидатуру Юсуповой! Единогласно! — он тоже не обратил внимания на не поднятую руку девушки. — Поздравляю, Инга, с должностью старосты нашей группы! — его слова потонули в аплодисментах.

Весь обед Инга дулась на Андрея, он же лишь улыбался ей в ответ, и, в конце концов, сказал:

— Нам с тобой после занятий надо в деканат зайти, познакомлю тебя с Василием Ивановичем, нашим деканом.

— Зайдём. — буркнула девушка.

Наташа Долгорукая хмыкнула и обратилась ко мне:

— А мы, Алексей, наших уважаемых старост в кафе подождём.

— Да уж, подождите! — бросила Юсупова. — Есть один вопросик, который надо обсудить!

Отсидев ещё один семинар и лекцию, мы с Долгорукой пошли в кафе, где нас уже ждала Шереметьева.

— А где Андрей с Ингой? — спросила у нас последняя.

— Анька! Что я тебе сейчас расскажу! — с горящими глазами ответила ей Наталья, и в красках принялась описывать ситуацию с назначением Юсуповой старостой группы.

Шереметьева с огромным интересом выслушала эту занимательную историю, и в конце с улыбкой прокомментировала:

— Молодец, Андрюшка! Уел Юсупову! Но, Ингу всё равно жалко!

— Не рой яму другому! Особенно, если это Долгорукий! — с пафосом заявила Наталья.

В этот момент подошёл вышеупомянутый Долгорукий в сопровождении Юсуповой. Инга уже не выглядела злой, а была серьёзна и собрана. Аня не удержалась, и за место приветствия, очаровательно улыбнувшись, сказала:

— Поздравляю, Инга! Я верю, ты оправдаешь оказанное доверие!

— Даже не сомневайтесь! — кивнула Юсупова. — Особенно это касается моих одногруппников, которые за меня проголосовали! — она многообещающе посмотрела на меня с Наташей. — А теперь прошу выслушать интересную информацию, касающуюся нашего дорогого Алексея. Сегодня мне шепнули добрые люди, что нашего Лёшеньку видели в прошедшую пятницу в «Приюте». И не одного! — Инга сделала театральную паузу и обвела всех присутствующих многозначительным взглядом. — А в обществе неизвестной красавицы и двух непонятных типов!

Девушка, сообщив эту «информацию от добрых людей», спокойно села, пододвинула к себе мороженое Долгорукой и, не обращая ни на кого внимания, принялась его есть.

«Если мне хоть одна из девушек хоть в чём-нибудь упрекнёт, на место буду ставить жёстко!» — подумал я и стал ждать.

За всех «сработала» Шереметьева:

— Лёш, ты только не подумай ничего такого… Если захочешь — расскажи! Просто нам ужас как всё это интересно!

Долгорукая её поддержала кивком головы, а Юсупова что-то утвердительно промычала с полным ртом мороженого. Андрей же ухмыльнулся и мне подмигнул. Я вздохнул и начал рассказывать:

— У меня есть школьный друг, Александр Петров, замечательный художник, который сейчас учится в Суриковском. Он посоветовал мне сходить на выставку работ Святослава Хмельницкого, художника из Киева. На эту выставку я пошёл в сопровождении неизвестной красавицы, — я интонацией подчеркнул свои последние слова, давая понять, что красавица так и останется неизвестной, — Александр же присоединился к нам чуть позже. На самой выставке мы познакомились с этим самым художником Хмельницким, который был так любезен, что устроил нам индивидуальную экскурсию по своим полотнам. Мы были так впечатлены увиденным и услышанным, что решили оказать ответную услугу — пригласили его в культовое место московских студентов, в «Приют». А уже там я договорился с Хмельницким на закрытый показ для своего деда. — я замолчал.

Несколько секунд стояла тишина, которую прервала Юсупова, которая уже успела вернуть мороженое Долгорукой:

— А почему ты нас на выставку не пригласил? — Долгорукая и Шереметьева закивали, поддерживая подружку.

— Я не думал, что вам это будет интересно… — пришлось делать вид, что я смущён.

Вмешалась Шереметьева:

— А ты что, Лёшенька, думал, мы только по магазинам и ночным клубам шатаемся в свободное от учёбы время? — её праведный гнев так и читался на лице.

За меня ответил Долгорукий, который еле сдерживал смех:

— Уверен, что Алексей так и думал! Именно такое впечатление вы производите со стороны! Да и не со стороны тоже!

— Это правда?.. — трагическим голосом осведомилась Аня. — Мы действительно производим впечатление поверхностных глупых девчушек, думающих только о шмотках и развлечениях?

Казалось, что ещё чуть-чуть, и из глаз Шереметьевой польются слёзы, да и Юсупова с Долгорукой нахмурились и выглядели расстроенными. Вот, теперь я уже и виноват…

— Такого впечатления вы на меня не производите! — заверил я их осторожно. — В следующий раз обязательно буду учитывать вашу тонкую художественную натуру!

Андрей с улыбкой поднял большой палец вверх, а на лицах девушек стала проступать досада от того, что я, в последний момент, так и не попал в грамотно подготовленную ловушку.