Маллед продолжал двигаться вперед, расталкивая аристократов, нищих, торговцев, посыльных и шлюх.

Когда они в конце концов миновали часовых и вошли в прохладный сумрак Имперского Арсенала, рев толпы сменился криками и звоном металла, отражавшимися эхом от каменных оштукатуренных стен. Эти звуки не шли ни в какое сравнение с громом улицы, и Маллед облегченно вздохнул.

Их направили к сидевшему за столом клерку. Вадевия и Маллед пересекли комнату и остановились напротив него, ожидая, когда чиновник соблаговолит удостоить их вниманием. Создавалось впечатление, будто его основная цель заключалась не в приеме посетителей, а в том, чтобы складывать листки бумаги в ровную стопку. Правда, надо отдать ему должное, на некоторых листках он делал какие-то пометки коротко обрезанным гусиным пером.

- По какому вы делу? - спросил наконец чиновник, прикрыв крышку чернильницы и глядя в грудь Малледу. Казалось, он не в силах поднять голову, чтобы взглянуть в лицо визитера. Говорил он с едва заметным музыкальным акцентом, точно таким, какой был и у жрицы. Маллед раньше слышал такое произношение, но никак не мог припомнить, где и когда. Во всяком случае, это было очень давно.

Часовой у входа уже задавал им этот вопрос, и Маллед сказал клерку то же, что и солдату:

- Я - кузнец.

Тот кивнул и задал очередной вопрос:

- Значит, вы изъявляете желание работать здесь, чтобы вооружать Имперскую Армию?

- Да.

- Очень хорошо. - Чиновник послал вымученную улыбку пуговицам на груди Малледа. - Откуда вы прибыли?

- Из Грозероджа, - ответил кузнец.

Лицо клерка несколько напряглось, он чуть-чуть приподнял голову и вежливо взглянул в сторону.

- Это придорожная деревня неподалеку от Бьекдау, - поспешил объяснить Вадевия.

- Ах, вот как, деревенский кузнец! - Клерк понимающе кивнул и, протянув руку к бумагам, прибавил:

- Не специалист, следовательно?

Теперь Маллед стал смотреть в сторону, и чиновнику пришлось поднять глаза, дабы убедиться в том, что претендент просто не понял его вопроса.

- Я хотел сказать, что вы выполняете разные работы по металлу, а не какую-нибудь одну. Ведь это так?

- Верно, - согласился Маллед.

- Вам приходилось когда-нибудь ковать мечи?

- Нет. Но я очень быстро усваиваю любое новое дело и, кроме того, я выковал дюжину отличных стальных кинжалов. - Он не стал говорить о том, что загубил примерно столько же заготовок, прежде чем получил первый сносный клинок.

- Это не одно и то же.

- Знаю.

- Может быть, вам приходилось ковать доспехи?

- Лишь однажды пару металлических перчаток.

Это был особый заказ фермера по имени Амалтру. Чудак хотел проверить, какие перчатки - металлические или кожаные - надежнее оберегают руки от укусов насекомых.

- Вы говорите, что ковали стальные кинжалы?

Маллед кивнул.

Немного подумав, чиновник произнес:

- Прекрасно. Думаю, мы найдем вам применение. Более всего мы нуждаемся в оружейниках, специализирующихся на изготовлении мечей. И у нас нет времени обучать вас ремеслу. Но коль уж вы все быстро усваиваете… Если же ничего не получится, мы используем вас для починки сломанного оружия или ковки брони.

Клерк открыл чернильницу, отыскал чистый листок бумаги и, нацарапав короткую записку, вручил её Малледу.

- Отнесите это в конец вон того зала. - Он указал направление, а затем обратился к Вадевии:

- Чем могу быть полезен?

- Я сопровождаю этого молодого человека, - объяснил жрец.

- Никаких сопровождающих, - покачал головой клерк и поманил часового.

Перспектива быть эскортированным к выходу не сулила ничего хорошего.

- Увидимся позже, Маллед, - бросил Вадевия.

Кузнец не знал, как поступить: то ли сказать старику, что встретится с ним позже, то ли распрощаться с ним насовсем, поблагодарив за помощь. Так и не найдя решения, он просто молча смотрел вслед уходящему жрецу.

Затем не очень уверенно пошел в указанном направлении.

Заступники здесь никому не нужны, думал он. Чтобы в этом убедиться, достаточно лишь бросить взгляд на Зейдабар. Размеры города и система обороны не оставляли у Малледа никаких сомнений. Ему следовало бы остаться дома с Анвой и детьми… Впрочем, что ему мешает прямо сейчас повернуться и уйти прочь. Если не сделать этого сейчас, то кто знает, сколько времени он проведет вне дома…

Но Империи нужны кузнецы, и он уже проделал такой большой путь. Он вздохнул и направился в конец зала.

С севера дул ледяной, заряженный снегом ветер. В лагере кое-где уже начали громоздиться белые сугробы. Ребири Назакри, дрожа от холода, скорчился на бархатной подушке. Плотно завернувшись в мантию из медвежьей шкуры, он тоскливо наблюдал за тем, как ветер загоняет серебрящиеся снежинки под край черного шелкового шатра. Солнце все ещё висело на западе красным шаром, а он успел так безобразно замерзнуть.

Конечно, он мог раздуть огонь и посильнее, но топлива было очень мало, нельзя тратить его зря. Для обогрева годился и красный кристалл, но магическая сила ещё понадобится ему позже, а возобновить её в насквозь промерзшей, голой стране будет совсем не легко. Наконец, он имел возможность перебраться в одно из захваченных его войском строений. Вообще это была целая деревня, застроенная уютными каменными и кирпичными домами, но… пребывание в доме было несовместимо с его высоким званием Военачальника Олнами.

Вся его армия разместилась в деревне и в расположенных поблизости фермерских домах. Имелась в виду та часть армии, которая состояла из живых. Нежитей холод не пугал, и они просто оставались валяться там, где их настигал восход солнца. Ребири мог разделить общество Алдасси, Азари и некоторых офицеров, поселившихся на бывшем постоялом дворе, но как военачальник и человек, ведомый к своему Предназначению божеством, предпочел этого не делать.

Хотя Ребири и не знал, какой бог или дух ведет его по пути столь желанного отмщения Империи, он не хотел рисковать его благоволением. Это божество избрало Назакри потому, что он является законным Военачальником Олнами, и он всегда должен поступать так, как подобает Военачальнику. Олнамцы всегда жили в палатках и шатрах, на вольном воздухе. Они были готовы сняться с места в любую минуту и никогда не прятались за стенами из мертвой земли или камня.

Но никогда в Олнами не было так холодно, там не дули ледяные ветры, пронизывающие эту проклятую богами равнину. Дома не было бесконечного снега, сыплющегося с безжизненных, серых небес и застилающего белым покровом землю до самого горизонта. Ребири, чтобы хоть немного согреться, зажал ладони между коленями.