«Я люблю вас. Я женюсь на вас, и мы будем жить счастливо, до конца своих дней скрываясь от всех».

Нет. Сейчас он ей этого не скажет. Он уладите братом вопрос чести, облегчив душу, а потом вернется к Фебе — с чистой совестью, совершенно другим человеком. И только после этого подарит ей кольцо и сделает предложение по всем правилам — как она и заслуживает.

Как ему ни было это трудно, он отстранился.

— Мне надо идти, если уж я решил… — Феба попыталась улыбнуться.

— Конечно. Бедняга Колдер. Постараюсь, как-нибудь дожить до вашего возвращения.

Она с тоской смотрела Рейфу вслед, пока за ним не закрылась дверь. А затем окинула взглядом убогое убранство гостиничного номера, которое напомнило ей тот день много лет назад, когда она в последний раз проводила ночь в гостинице.

«Он оставил тебя».

Феба заставила себя улыбнуться своим нелепым мыслям. Что за глупость: сейчас все совсем по-другому.

Она была слишком взволнована из-за нахлынувших воспоминаний и все равно не смогла бы сейчас заснуть. Поэтому решила встать. Подойдя к окну, она увидела, как Рейф уезжал…

«Совсем как Терренс…» — безотчетно подумала Феба, прижавшись лбом к стеклу.

«А вдруг Рейф тоже никогда не вернется, как Терренс?»

Феба отвернулась от окна, чтобы не видеть дороги и этой удаляющейся мужской фигуры.

Нет, Рейф не такой. Он вернется! Он никогда не бросит леди одну в гостинице!

«Но разве ты настоящая леди? — шептал ей внутренний голос. — Леди не будет спать с братом своего жениха».

Но Колдер больше ей не жених. Феба расторгла свою помолвку, прежде чем позволила Рейфу…

Позволила? Скорее набросилась на него сама, как голодный нищий набрасывается на еду. Разве так должна вести себя настоящая леди?

Фебе хотелось заставить замолчать свой внутренний голос.

Рейф вернется к ней. Она это точно знает. Потому что Рейф любит ее. Он готов бороться за нее. Они теперь принадлежат друг другу.

В комнате было очень тихо.

Феба не торопясь оделась и тщательно причесалась, спереди закрепив прическу несколькими шпильками. Так как шпилек не хватило, сзади ее длинные — до талии — волосы пришлось оставить распущенными, Фебе ничего другого не оставалось, как облачиться в грязное мятое платье с порванным рукавом, но это не мешало ей, усевшись в кресло, с величавым достоинством королевы ждать возвращения Рейфа.

Она знала, что он вернется. Обязательно вернется. Феба не сомневалась в нем.

Когда Колдер направлялся в сторону фабрики, его остановил молодой человек, одетый в ливрею дома Брукхевена:

— Милорд!

— Здравствуй… э…

— Стивенс, милорд.

— Да, Стивенс. Я тебя слушаю. Что-то случилось? Что-то неладно в Брукхевене?

Молодой человек заметно нервничал. Он сунул руку в карман и достал сложенный листок бумаги.

— Она сказала, что мне нужно отдать вам это лично в руки, милорд. Я добирался всю ночь.

— Кто это «она»? Стивене замялся:

— Мисс Милбери, милорд.

Колдер был раздосадован из-за того, что его беспокоят по мелочам.

— Она что, приехала сюда?

— Нет, милорд. Она…

Что-то в голосе слуги заставило Колдера насторожиться. Пристально посмотрев на Стивенса, он спросил глухо:

— Где она? — Стивене побледнел.

— В гостинице «Голубой гусь», по дороге, ведущей в Бат, милорд.

Колдер дрожащими руками торопливо развернул листок и начал читать:

«Дорогой лорд Брукхевен!

Мне следовало сказать вам об этом сразу, прежде чем мы заварили всю эту кашу с помолвкой, но я совершила ужасную ошибку…»

Колдер читал медленно, внимательно вчитываясь в каждое слово. Затем остервенело скомкал листок — так что костяшки его пальцев побелели от напряжения.

Проклятие! Опять. Этот кошмар в его жизни повторяется.

— Стивенс! — крикнул Брукхевен, но лакея и след простыл.

Они что — все сговорились? Все решили от него сбегать?

Умывшись и одевшись, Феба отправилась в мансарду, чтобы справиться о самочувствии Афтона, кучера.

Он лежал в постели, с перевязанной головой и весь в синяках. Феба беспокоилась, не было ли у Афтона сильного сотрясения мозга.

— Не волнуйтесь обо мне, мисс, — поспешил успокоить ее кучер. — Все не могу себе простить, что не смог защитить вас с его светлостью: повалился на землю, как дубок подрубленный. Мне ужасно стыдно, но после того, как я упал, у меня всю память отшибло: ничего не помню из того, что было потом.

Феба пожала Афтону руку.

— Вы ни в чем не виноваты. А мы с его светлостью отделались легким испугом. Зато вам досталось, к сожалению.

— Ах, не беспокойтесь обо мне, мисс. Скоро я встану на ноги и отвезу вас и его светлость обратно. — Афтон хотел сесть, но обессиленно повалился на подушки? — Нет, кажется, пока все же лучше доверить это дело Стивенсу.

Феба приложила ко лбу кучера холодный компресс и сидела у его постели, пока слуга не уснул.

Возвращаясь в свой номер, она бросила тоскливый взгляд на большие часы на стене. Время тянулось слишком медленно. Еще один час Феба провела за чисткой платья и нижних юбок. После этого она распорядилась, чтобы ей приготовили теплую ванну. Это всегда помогало расслабиться.

Приняв ванну, Феба высушила волосы у камина, а затем расчесала их и убрала в пучок. А потом от нечего делать снова распустила волосы и заплела косы, после чего уложила их венцом на голове. На манипуляции с прической ушло еще полчаса.

От беспокойства Феба не находила себе мести. Она старалась успокоить себя, уговаривая, что ей не о чем волноваться. Рейфу понадобится несколько часов, чтобы добраться верхом до Брук-Хауса, а затем вернуться в гостиницу.

Да ей и не о чем волноваться: Колдер ничего не сделает Рейфу. Возможно, сначала братья немного поспорят. Или, скорее, это можно будет назвать перебранкой или шумной ссорой с выяснением отношений, или даже скандалом. Однако в конечном итоге Феба не сомневалась: дело закончится миром…

Прошел еще час, а Рейф все не возвращался. Феба сидела как на иголках. А затем, чтобы унять волнение, принялась ходить из угла в угол… Рейф обещал ей, что не задержится надолго. Он сказал, что очень быстро вернется. Он обещал поспешить.

Терренс же уехал, не сказав ей ни слова. И даже не попрощавшись. Она никогда не забудет, как, выглянув в окно, увидела спину удирающего на своей старой кляче без седла Терренса. Да что там — Терренс уехал в такой спешке, что даже не успел надеть сюртук!