Значение Кюстрина как фортификационного сооружения специальной постройки было к 1945 г. утрачено. В последний день января, когда передовые части советских войск попытались войти в Нейштадт, Кюстрин был совершенно неподготовлен к роли крепости, уготованной ему Гитлером. От немедленного захвата он был спасен выгружавшимся на станции Кюстрин артиллерийским полком 25-й танко-гренадерской дивизии. В феврале оборона города постоянно усовершенствовалась, прежде всего, за счет полевой фортификации. Военный гарнизон города занимал позиции по периметру Нейштадта. К концу февраля оборона Нейштадта включала в себя две позиции глубиной до 3 км. Первая позиция имела три траншеи, расположенные на глубину до 1,5 км, и прикрывала подступы к городу с севера и северо-востока. Вторая позиция, состоявшая из одной траншеи, проходила по окраине города, связывая в цепочку подготовленные к обороне здания. Кюстринский фольксштурм оборудовал позиции в старой крепости.

К концу февраля 1945 г. общая численность гарнизона Кюстрина, по оценке советских разведчиков, составляла около 16 800 человек, включая зенитчиков и полицейских. Из этого числа «активными штыками» могло считаться около 10 тыс. человек, включая 900 человек местного фольксштурма. После захвата города по трофейным немецким документам была установлена численность группировки в Кюстрине (боевые части) к 6 марта 1945 г. в 9570 человек. Эта цифра совпадает с имеющимися немецкими данными. Так, командир XI корпуса СС Клейстеркампф, в ведении которого находился Кюстрин, в своем отчете по итогам боев оценивал состав защитников города так: «Численность крепостного гарнизона составляла на 3 марта, без учета гражданского населения, 16 800 голов, стоящих на довольствии, боевая численность округленно 10 000 голов».[113]Три пятых гарнизона располагались на позициях в Нейштадте. По советским данным, гарнизон Нейштадта насчитывал в своем составе до 7 тыс. человек, 280 пулеметов, 50 минометов, 90 орудий калибра 77 мм и выше, 10 шестиствольных минометов и 25 штурмовых орудий. Клейстеркампф оценивал «боевую численность» гарнизона Нейштадта в 6000 «голов». Население города в течение 19–26 февраля было эвакуировано, за исключением мужчин, способных держать в руках оружие и мобилизованных в фольксштурм.

Командир 295-й дивизии генерал-майор А.П. Дорофеев (в центре) в период боев за Кюстрин. Обратите внимание на нашивки за ранения на левой стороне кителя.

Следует отметить, что помимо артиллерии гарнизона подступы к Кюстрину и Нейштадту находились в сфере действия артиллерии с западного берега Одера. Командир XI танкового корпуса указывал: «Положение крепости осложняется недостатком собственной артиллерии. Он частично восполняется поддержкою корпусной артиллерии извне. Офицеры связи и передовые наблюдатели со средствами связи были для этой цели откомандированы в крепость. В боях за крепость участвуют 105 стволов»[114][115].

Руководил обороной Нейштадта полковник полевой жандармерии Франц Вальтер. Комендантом Кюстрина со 2 февраля 1945 г. был 41-летний генерал-лейтенант войск СС Хайнц-Фридрих Рейнефарт, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями. Несмотря на то что он был первым среди эсэсовцев награжден Рыцарским крестом, Рейнефарт был более известен своей жестокостью при подавлении Варшавского восстания в августе-сентябре 1944 г. Гудериан характеризовал его так: «Комендантом крепости, укрепления которой были сооружены еще во времена Фридриха Великого, был Рейнефарт, когда-то начальник полиции Варшавы, хороший полицейский чиновник, но отнюдь не генерал».

Удержание Кюстрина не было актом упрямства или следствием простого страха перед гневом Гитлера. В своем отчете о боях за крепость, Клейстеркампф описал цели гарнизона так: «Задача вести борьбу в крепости Кюстрин была поставлена приказом по 9-й армии от 12.2.1945. В этом боевом приказе было предписано, что бои следует вести таким образом, чтобы сохранить опору на Одер и чтобы даже последняя из сражающихся групп была бы в состоянии воспрепятствовать строительству переправ через реку. После тактического подчинения крепости XI ТК СС 17 февраля, задачи крепости Кюстрин были еще раз подчеркнуты в приказе по корпусу. 20 февраля крепости было указано на предстоящую большую атаку и ожидаемую сильную огневую подготовку. В целях выполнения задачи было еще раз подчеркнуто, что защита прилегающей к крепости территории имеет целью предотвратить советский доступ к мостам через Варте и Одер и что активным ведением борьбы следует нарушать сообщения неприятеля через Одер в сфере действия тяжелого оружия»[116]. Как это часто происходит, борьба шла за коммуникации – немецкое командование стремилось уменьшить пропускную способность переправ, по которым шло снабжение советских войск на одерских плацдармах.

Первым этапом сражения за Кюстрин стали бои за овладение Нейштадтом. Выполнение этой задачи должно было стать начальным этапом операции по овладению городом и крепостью Кюстрин. К операции привлекались 295-я и 416-я стрелковые дивизии 32-го стрелкового корпуса генерала Д.С. Жеребина. По плану командующего 5-й ударной армией предполагалось в течение одного дня коротким ударом овладеть Нейштадтом и полностью очистить от противника северо-восточный берег р. Варта. В дальнейшем корпус должен был форсировать р. Варта и овладеть крепостью Кюстрин.

Задачу, стоявшую перед 32-м стрелковым корпусом, нельзя назвать тривиальной. Ему предстояло взять крепость, гарнизон которой был вполне сравним по численности с силами штурмующих. По состоянию на 5 марта 1945 г. в составе 295-й стрелковой дивизии насчитывалось 5323 человека, в двух полках 416-й стрелковой дивизии – 3300 человек и в составе 123, 213 и 360-й отдельных армейских штрафных рот – 311 человек. Соотношение сил по батальонам пехоты между штурмующими и гарнизоном Нейштадта было 1,3:1 в пользу советских войск.

Основной идеей спланированного в штабе Н.Э. Берзарина наступления была концентрация основных сил осаждавшей Нейштадт 295-й стрелковой дивизии А.П. Дорофеева на правом фланге соединения. Взламывать оборону противника предполагалось на фронте 2,2 км двумя стрелковыми полками с последующим прорывом в направлении железнодорожных мостов через р. Варта с целью их захвата и изоляции гарнизона Нейштадта от основных сил 9-й армии. Оставшийся стрелковый полк 295-й дивизии заполнял 5 км периметра обороны Нейштадта и решал задачу сковывания противника атакой локального характера. Два полка 416-й стрелковой дивизии предполагалось использовать для развития успеха и очистки города от остатков неприятельских войск. Ее 1374-й и 1368-й стрелковые полки располагались во втором эшелоне в районе 0,5–2 км севернее Альт-Древиц.

В целях отвлечения внимания и сил обороняющихся от направления главного удара Н.Э. Берзарин приказал в ночь перед атакой высадить десант у южной окраины Кюстрина, а за два часа до начала общей атаки произвести ложную атаку и артиллерийский налет в районе Варника. Сложная задача проведения ложной атаки возлагалась на 123, 360 и 213-ю отдельные армейские штрафные роты 5-й ударной армии. Командовали ротами капитаны И.И. Мишунин, П.И. Гройсер и В.С. Вишняков соответственно. Все они имели боевой опыт с 1941 г. Наиболее опытным был капитан П.И. Мишунин, он имел командный стаж в штрафных частях с декабря 1942 г., был награжден орденами Красного Знамени и Александра Невского. Капитан П.И. Гройсер командовал штрафниками с апреля 1944 г. Он был выпускником Куйбышевского воздушно-десантного училища, был награжден орденами Красного Знамени и Александра Невского. В.С. Вишняков был новичком в роли командира штрафной роты – его назначили ее командиром только в январе 1945 г. Однако в его характеристике перед назначением отмечалось: «Капитан Вишняков обладает большим боевым опытом»[117].