– Но я смогу с ним поговорить? – спросил Смолак.

– Да, – кивнул Виктор. – Но, пожалуйста, поймите, мы не можем дать никаких гарантий, что ваша беседа принесет пользу. Как и все пациенты клиники, Мачачек порой может казаться вменяемым, а порой становится буйным. Вы хотите спросить его о некоем изделии из стекла, насколько я знаю?

– Именно так. – Смолак не стал рассказывать подробностей дела.

– Это должно его заинтересовать, так что у вас есть шанс.

– Доктор Бартош тоже будет участвовать в беседе? – уточнил Романек.

– В этом нет необходимости. Признаться, я привез его сюда, чтобы он повидался с братом, – ответил Смолак.

– Тогда давайте так. Доктор Бартош встретится со своим братом в столовой, а вы, капитан Смолак… Надеюсь, вы понимаете, что из-за недавнего инцидента с господином Мачачеком ваша беседа должна проходить в присутствии санитаров?

Смолак кивнул.

– Знаете, капитан, я настоятельно рекомендую вам потратить некоторое время на беседу с доктором Косареком, раз уж вы здесь, – сказал Романек, когда они вышли из его кабинета. – Доктор Косарек является ведущим экспертом по психологии убийц. Это именно та область психиатрии, которая может подсказать, кто именно стоит за всеми этими ужасными убийствами в Праге.

– Готов сделать все, что в моих силах, – подтвердил молодой доктор.

– Был бы признателен, – вежливо кивнул Смолак. – Я держал это в уме, когда собирался к вам. Должен признать, я изо всех сил пытаюсь понять, как мыслит Кожаный Фартук, убийца, которого мы ищем.

– Виктор Косарек проделал большую работу в этой области. – Пока они шли по длинным коридорам, Романек кратко обрисовал ключевые положения теории Виктора об аспекте дьявола. – Но я полагаю, будет лучше, если наш доктор сам объяснит детали своего исследования.

Рассказывая о своей гипотезе, Виктор чувствовал, что его доводы капитан воспринимает со скепсисом, однако Вацлав Бартош, напротив, проявил большой интерес.

– Скажите, а вы уже проводили сеанс наркосинтеза с моим братом? – спросил он.

– Нет, пока нет.

– Но собираетесь провести?

– Да, конечно.

– Как вы думаете, можно ли надеяться, что есть шанс на его излечение?

Виктор задумался.

– Скажу честно: не знаю. Я полагаю, вы трезво оцениваете, что ваш брат страдает от особенно сложного психоза. Возможно, надежда на улучшение его самочувствия более состоятельна, чем надежда на полное излечение.

– Странная вещь, – нахмурился доктор Бартош. – Во многих отношениях исследования моего брата были похожи на ваши: научное измерение неисчислимого, нематериального. Боюсь, Доминик просто сбился с пути. – Он помедлил секунду, прежде чем спросить: – Доктор Косарек, можно ли мне присутствовать на сеансе с моим братом?

– Боюсь, это не допустимо, – отрезал Виктор, но тут же осекся и внимательно посмотрел на полицейского врача. – Хотя… полагаю, можно сделать исключение. Но предупреждаю, вы должны будете оставаться вне поля зрения брата и во время сеанса запрещено разговаривать.

– Я просто хотел бы послушать, – сказал Бартош.

2

Столовая напоминала обычное пражское кафе. Над маленьким темноволосым мужчиной, спокойно сидевшим за одним из столиков, стоял санитар, напоминавший официанта.

В этот момент Смолак понял, чем так поразил психиатров доктор Бартош при первой встрече. Почти во всех отношениях человек, сидящий за столом, был полной противоположностью полицейского врача: он был опрятно одет, его волосы были аккуратно расчесаны, он держался уверенно, спина прямая. Но лицо Доминика Бартоша было точной копией лица его брата, если, конечно, не обращать внимания на диагональный шрам поперек щеки ученого.

– Близнецы, – сказал Вацлав Бартош Смолаку, почувствовав удивленный взгляд детектива. – Я старше брата на две минуты. Извините, я не сообщил вам об этом.

Профессор Романек подвел доктора Бартоша к столу, за которым сидел его брат. Доминик бесстрастно посмотрел на брата, не проявив никаких признаков узнавания.

– Пойдемте, капитан, – сказал Виктор. – Михал Мачачек ждет вас в специально оборудованной комнате.

– Я и предположить не мог, что они близнецы, – сказал Смолак, следуя за Косареком по коридору. – Мне было известно, что брат доктора Бартоша сошел с ума и его заключили в этот замок, но я понятия не имел, что он зеркальное отражение Вацлава. Вацлав очень хороший человек, и грустно видеть, что произошло с его братом.

– Доминик Бартош тоже был хорошим человеком, – возразил Виктор. – Хорошие люди страдают от психических расстройств так же, как и плохие. Они не несут ответственности за преступления, которые совершают. Они живут в другом мире, мире галлюцинаций и бредовых фантазий.

– Так что произошло с Домиником Бартошем?

– Мы называем его Ученый. Второе его прозвище – Некромант… – Виктор грустно улыбнулся. – Профессор Романек изобретателен по части прозвищ. Вы знаете, что такое некромантия?

Смолак отрицательно покачал головой.

– Древнее суеверие, по которому, общаясь с мертвыми, якобы можно обрести тайные знания. Профессор Бартош был одаренным ученым, но его заблуждения заставили его поверить… ну, в общем, в магию. Вот мы и пришли, капитан…

Виктор указал на одну из дверей. Как и другие двери в замке, она была сделана из массива дуба и укреплена стальными пластинами. На ней было два замка, как в тюрьме. Из кармана психиатр достал тяжелую связку ключей и отпер дверь.

– Проходите, пожалуйста. Я вас пока оставлю. Там есть санитар для вашей безопасности.

Смолак поблагодарил Виктора и перешагнул через порог. В комнате не было окон, стены – яркобелые. Лампа в решетчатом плафоне заливала помещение слепящим светом. Стол и два стула также были выкрашены в белый цвет. За столом сидел маленький, пухлый, как будто сдобный, человечек. Он совсем не был похож на опасного убийцу, казалось, такой и мухи не обидит. Санитар в белой форме стоял у стены за спиной пациента.

Смолак сел напротив Михала Мачачека, представился и рассказал о причинах своего визита.

– Ну что ж, вы обратились по адресу, – улыбнулся Мачачек. – Я ведущий эксперт в Европе по стеклу. Вероятно, и в мире тоже.

– Прекрасно. – Смолак вынул носовой платок из кармана, положил в центр стола и развернул, чтобы показать стеклянную бусину. – Можете ли вы сказать, откуда эта вещица?

Мачачек потянулся, чтобы взять бусину в руки, и тут же санитар сделал шаг вперед. Смолак посмотрел на него, покачал головой, и санитар вернулся на место.

Пациент покатал бусину между пальцами, внимательно рассматривая ее.

– У меня здесь нет лупы. Они не позволяют мне такого.

Смолак улыбнулся, вынул из кармана складную лупу и положил на стол.