ноги через рычаги коробки передач и раздатки, вываливаться со стороны пассажирского сидения.

— Ты че, бля, пьяный что-л.? — Длинный Слава попытался схватить меня за куртку, пришлось его отталкивать. Я не мог сориентироваться в обстановке — напарник Жирафа из машины не вылез, я вообще его не видел, потому что длинный «гонщик» в попытке схватить меня, закрывал мне весь обзор.

— А это что здесь происходит? — экипаж «спецмедпомощи», разглядев, что у меня начались нешуточная возня между раскоряченных машин, примчался на помощь, даже фельдшера с собой прихватили, что с любопытством выглядывал из деревянной будки,

Пока Жираф-Слава, разворачивал свою длинную шею, чтобы посмотреть, кто там еще к нам присоединился, я отчаянно махал ментам руками, надеясь, что они поймут, что никого ломать не надо, кина не будет — я не видел в оранжевой машине второго парня, я его вообще нигде не видел.

Слава Богу, старший экипажа понял, что с раскрытием у нас что-то не срастается, поэтому приступил к привычной и рутинной работе — требовал у Славы предъявить документы, одновременно старательно принюхиваясь к высоченному оппоненту — не является ли он их клиентом. Наконец скандал во дворе девятиэтажки затих. Я осторожно отъехал от сугроба, разблокировав дорогу. Жираф, продолжая дергать машину, умчался, вполголоса матеря меня и ментов, а у меня начались трудные объяснения с окружившими меня сотрудниками МВД.

— Ну и че, Паша, где наше раскрытие?

— Мужики, честно, думал, что они на кражу приехали.

— Они это кто?

— С этим длинным сюда еще один парень приехал, я его не рассмотрел, но у него был с собой серый металлический ящик или чемодан. Я был уверен, что там инструмент, чтобы дверь вскрывать. А когда во двор въезжал, то этот, длинный, на скорости из него вылетел, чуть мне морду всю не разнес. Гляжу — он в машине один. Я правильно понял, что вы когда у него багажник смотрели, там тоже никакого ящика не было?

— Не, ничего такого не видели.

— Вот я и не понял, что за …— я схватился идею, как утопающий за соломинку: — Пять минут у вас есть? Я по подъезду пробегу, может второй там еще, в подъезде, или квартиру вскрытую найду.

Через пять минут я понял, что я ничего не понимаю. Спустившись с девятого этажа пешком и внимательно осматривая и толкая каждую дверь, я не обнаружил никаких следов взлома. Мужика, прячущегося за коробом мусоропровода, в обнимку с металлическим чемоданом я тоже не нашел. С этими нерадостными вестями я вернулся к загрустившим коллегам.

— Ну и че будем делать, лейтенант?

— Пары пузырей с меня хватит?

— Не, нам раскрытие нужно. Если ты с нами им рассчитаешься, то пару пузырей мы тебе сами подгоним, у нас с ними ситуация нормальная, а вот с раскрытиями как-то не очень.

Мужиков я знал не первый год, не одну сотню сильно пьяных граждан им передал, поэтому ответил, придав голосу уверенность, которой в душе совсем не было:

— Парни, до Нового Года, за неделю, я вам раскрытие дам. Обещаю. Просто имейте в виду, если начну вас по рации вызывать, и слово «должок» скажу, то все дела бросайте и летите, куда вызов идет. Вам же надо хоть пару минут за жуликов подержаться, а то с меня спросят, какого, извините, …рожна, ты отдал раскрытие отличным парням из медвытрезвителя?

Полные энтузиазма, сотрудники спецмедслужбы обещали мне слушать рацию очень внимательно и лететь на вызов под кодовым словом «должок» как стремительные стрижи. В общем, расстались почти друзьями.

— Докладывайте, бойцы, что накопали на фигуранта, а то развод через пять минут — я раскрыл ежедневник, приготовившись внимать ввалившимся в кабинет уставшим чудо-богатырям.

Студент с Кадетом обменялись быстрыми взглядами.

— Машина целый день во дворе стояла и его самого мы тоже не видели — бодро доложил один из них, второй решил промолчать.

— Угу. Ну ладно. Завтра опять туда же выдвинитесь, только вставайте не на одном и том же месте, а то к вечеру вас вычислят. Ладно, пойдем на развод.

— Громов, что сегодня наработали, что раскрыли? — шеф с усмешкой посмотрел на меня, как будто что-то знал.

— Я после развода вам отдельно доложу. — Рассказывать при всех о своем фиаско и в деле воспитания подрастающего поколения и в деле наружного наблюдения было стыдно.

Естественно, докладывая шефу, картину мира я приукрасил. О неудачной слежке рассказал, подразумевая, что наружное наблюдение мы вели втроем, а вот про обман и саботаж со стороны подчиненных докладывать не стал, лишнее это.

— Так, Студент, согрелся? Иди тогда, Кадета за домом смени, а то он уже полчаса там в сугробе стоит. Давай, давай, не филонь за счет товарища.

На правах начальника я полулежал на заднем сидение синей «копейки», а мои младшие товарищи, сменяя друг друга, перекрывали обратную сторону дома, пресекая даже теоретические пути отхода преступника. Парни мерзли по очереди, наверняка с тоской вспоминая, как вчера они отлично проводили время, дежуря здесь, у дома Жирафа, но без меня. Прощать вчерашний обман им я не собирался. Одно дело, когда я вру вышестоящему начальству, это другое. Но врать в лицо мне? Этого спускать мальчикам я не собирался.

Глава 26

Глава двадцать шестая. Его поймали, арестовали…

Но сегодня золотистая «копейка» оставалась на месте и до конца дня никуда не уехала. На обратном пути глядя на кислые лица коллег в зеркало заднего вида, я задал вопрос:

— А знаете, почему сегодня так получилось?

— Как?

— Очень плохо для вас.

— Почему?

— Вы вчера заигрались в карты настолько, что не заметили, как объект уехал со двора через дальний выезд. Я вас предупреждал, как мы дальше будем жить? Вы забили на мои слова. Еще один залет, больше разговоров не будет — отведу в кабинет начальника, пусть сам с вами разбирается. На мою линию вы работать не вернетесь. Больше предупреждений не будет.

До родного райотдела доехали в тягостном молчании, но мне было не до моральных страданий и тонкого внутреннего мира этих залетчиков. Мне предстоял сложный разговор с шефом по поводу отсутствия результатов нашей линии за два прошедших дня.

Шеф на мой покаянный доклад ничего не сказал, ни хорошего, ни плохого.