Хлоя решила как можно скорее уносить ноги – вдруг охвативший тело холодок подталкивал ее к незамедлительному бегству.

Хлоя развернулась и лишь успела заметить мелькнувшую фигуру человека, а затем провалилась в темноту, последовавшую за сильным ударом по голове.

* * *

Хлоя очнулась. Лоб был в чем-то теплом и влажном. Голова гудела, норовя расколоться.

Открыв глаза, она попыталась сфокусировать взгляд, но безуспешно. Все расплывалось, изображение перед глазами принимало причудливые, лишенные контуров формы.

Ее мутило, кружилась голова. Удар по голове был сильным, выполненным чем-то тяжелым. Это последнее, что она помнила, прежде чем ее поглотило небытие. Мысль, что это ее конец – все, о чем она успела подумать.

Но она не умерла.

«Как странно, что удар такой силы не убил меня», ― про себя подумала Хлоя, как если бы была лишь сторонним наблюдателем, следящим из безопасного места за развитием событий.

Но тут же осознала: она ранена, связана и рядом нет никого, кто сможет помочь ей.

Вот тогда ей стало страшно. Крик о помощи так и стремился сорваться с губ, но она помнила, что никакие крики, какими бы громкими они ни были, не помогут.

Она сделала несколько глубоких вздохов, в попытке унять панику и оценить обстановку.

Сама она была кем-то усажена на стул, а руки надежно связаны за спиной. Она попыталась подергать ими, но только убедилась, что узлы ничем не уступают стали. Нет ни шанса, что ей удастся распутать их.

Хлоя поняла, что зрение восстанавливается: предметы вокруг вдруг проступили отчетливей.

По тусклому, красному свету она поняла, что это за место: проявочная, куда приводил ее Джек.

Что-то липкое и мокрое стекало ей на левый глаз, заставляя моргать в попытке избавиться от помехи, но безрезультатно. Кровь все еще вытекала из раны на голове.

Хлоя забеспокоилась, насколько глубокой та была. Что, если она умрет от потери крови?

От этой нелепой мысли вдруг захотелось рассмеяться. Скорее, что ее убью эти ненормальные, чем она успеет потерять всю кровь.

Какая же она дура! Почему не послушалась Сторема и не спряталась в доме родителей? Сама пришла зверю в пасть. Ей некого винить в своей глупости, кроме себя самой.

И что дальше? Что Джек и Индия собираются делать с ней дальше?

Сразу убью или предпочтут перед тем помучить?

Хлоя стиснула зубы, подавляя рвущийся из груди вопль дикого, парализующего ужаса. Если уж выбирать, она бы предпочла быструю, безболезненную смерть.

Повторно мучений она не вынесет. Нет, лучше уж сразу пристрелите ее. Она сама готова была пустить себе пулю в лоб, только бы больше не томиться бесконечные часы во власти психопатов.

Какой же беспечной она стала! А ведь должна была чему-то научиться. Если бы она была умней, то ни за что не вернулась бы в Нью-Йорк.

И вдруг у нее возникло ощущение – такое реальное, и от того более пугающее, что она и вовсе не выбиралась из подвала Френка Бойла. Что она до сих пор пленница этого монстра, что никогда не было чудесного спасения. Она все еще в том жутком, сыром, холодном и плохо пахнущем месте. Ей не удалось сбежать, и ее никто не нашел.

Душитель с Кони Айленд не был пойман и его не казнили. Ее мучитель по прежнему на свободе, никто не знает, где она и никто не придет ей на помощь.

Она так и осталась в том подвале.

Она все еще здесь.

Джек, Индия, детектив Сторем – никто из них не реален.

Сэм… И Сэма тоже нет.

– Сэм…

Ее силы были практически на исходе. Пересохшие, потрескавшиеся губы едва шевелились. Хлоя подняла налившуюся свинцовой тяжестью голову. Стоило огромных усилий просто раскрыть глаза.

Грязный, бетонный пол подвала, затянутое паутиной оконце под потолком и деревянная лестница, ведущая наверх. Вот что она увидела. Вот что было реальным.

Обессиленная и измученная криками, слезами и диким ужасом, она отключилась. Ее бедный мозг сыграл с ней злую, коварную шутку.

Все привидевшееся казалось ей таким реалистичным!

Хлоя заплакала, беззвучно, почти смиренно.

Нет, ей не удалось сбежать. Ничего, что казалось таким настоящим, на самом деле не произошло.

Все ее тело затекло от долгого нахождения на холодном полу. Казалось, болит каждая молекула в ней.

От нее плохо пахло, потому что она ходила под себя, и ее тошнило несколько раз, но она настолько привыкла к запаху, что почти не ощущала его.

Она не знала, сколько прошло дней, а может уже недель, как она здесь. Надежды быть спасенной больше не осталось. Сломанная и необратимо поврежденная, она желала только одного: уснуть и больше никогда не просыпаться.

И словно отвечая на ее безмолвный призыв, дверь наверху отворилась. Заскрипела под тяжелыми ботинками лестница. И впервые она не испытала страха, услышав эти звуки.

Скоро, уже скоро она освободиться и станет свободной. Ее мучения подходили к концу.

Уголки ее рта дернулись в ослабленной улыбке, когда мужчина с бесстрастным, даже кротким лицом опустился к ней, сжимая в руках веревку.

Хлоя закрыла безмятежные глаза.

На этот раз навсегда.

Обложка выполнена