Наверное, так чувствует себя человек, случайно раскопавший у себя на заднем дворе неразорвавшуюся бомбу времен Второй мировой. Потеют руки, учащается пульс, боишься пошевелиться или вздохнуть. Что угодно, только бы не детонировать ее. Я не готов умереть. Не так, не сейчас.

С каждым последующим часом, проведенным за копанием данных, у меня в голове все четче и четче вырисовывается картина того, что случилось год назад. Рита Петрова чувствует, что от нее хотят избавиться. Ей нужно что-то, какое-то преимущество, рычаг давления, чтобы либо создать свой собственный сервис на базе этих наработок, либо уничтожить Сашу и Мишу и весь их бизнес. Я никогда не узнаю, каким был ее мотив и что она хотела сделать с этими данными, доподлинно мне известно одно — она уговорила Илая помочь ей выкрасть информацию. Передо мной было все, что когда-либо хранилось на серверах «Лавера»: имена, адреса, данные кредитных карточек, переписки и детальные описания сексуальных фантазий всех, кто когда-либо регистрировался на сайте, личные и рабочие письма сотрудников, финансовые отчеты, планы этажей офиса, исходный код мобильного приложения.

Немудрено, что Илай боялся за свою жизнь. Ведь, насколько я могу судить, это он выкачал эти данные для Риты, используя ее логин и пароль. Именно поэтому компания даже не заметила утечку такого размера — данные копировались постепенно, изнутри. И делал это человек, который прославился в мире компьютерных технологий тем, что предотвращал такие утечки.

Ох, Илай, что же ты натворил? На твоем месте я бы прятался не во Франции, а где-нибудь в дебрях амазонских джунглей или на Северном полюсе.

И это еще не все. Пользовательские данные были вишенкой на этом торте из тротила.

Самое страшное, настоящий мотив убийства, я раскапываю не сразу, а только на шестой час копания в данных.

Поднявшись из-за стола, я иду на кухню и завариваю себе чашку кофе. За окном уже совсем светло. Я отворяю ставни и высовываюсь на улицу. Шелестящий в проводах ветер приносит в комнату запах сгнивших фруктов и мокрой мостовой.

Я думаю о Рите Петровой, представляю себе, как она шаткой походкой на высоких каблуках поднимается на последний этаж. Хихикая, одеревеневшими от ночного холода и водки пальцами роется в сумочке в поисках ключа. Руки Олли обвивают ее сзади, она разворачивается к нему лицом и вваливается спиной вперед в отворившуюся позади них дверь. Книжка, маленький томик в голубоватой мягкой обложке, падает на пол в прихожей. Потом его поставит на полку уборщица, хорватка или румынка, которую наняла хозяйка квартиры для того, чтобы смыть со стен следы черного графита и как следует обеззаразить ванную комнату. Ей не скажут про труп, только что тут произошло ограбление.

Я ставлю пустую чашку в раковину и иду по коридору в ванную комнату. Знала ли Рита о том, что на самом деле творилось в «Лавере»? Шантажировала ли она их? Могла ли она рассказать ему о том, что было у нее в руках? Доверяла ли она Олли настолько? Мне думается, что могла.

Я умываюсь холодной водой и гляжу на себя в зеркало. Синяк из фиолетового становился буро-зеленым, но зато из-под него начинает проклевываться мой правый глаз. Где-то в глубине дома хлопает дверь, я вздрагиваю. Мне жутко. Даже не от того, что теперь, когда я знаю все, мне угрожает опасность и меня могут убить. Все, что было до этого, — детские пугалки. Теперь все всерьез. Но это не важно. Меня страшит осознание того, что всякая история обречена повторять саму себя снова и снова. Я думал, что, открыв секрет Илая, я стану свободным, но, по правде говоря, теперь я — раб этого знания. Я прижимаю кончик указательного пальца к холодной поверхности зеркала. Где-то я слышал, что, если между пальцем и его отражением есть зазор, это значит, из зеркала кто-то смотрит наружу.

Заварив еще кофе, я возвращаюсь в свою комнату и вновь перечитываю цепочку электронных писем, которую Михаил Вилин начал около трех лет назад под темой: «Легкая жизнь».

— Какая легкая жизнь? Это что, какой-то фильм Феллини? Ты вообще спал? — Карлос, нахмурившись, изучает исписанные мною листы бумаги. — Ты взял мой нуоутбук? Не хочешь мне ничего объяснить?

— Что ты здесь делаешь?

— Живу, забыл?

— Дай мне одну минуту.

— Серж, ты окончательно сбрендил?

— Нет, просто устал. Сколько времени?

— Десять утра. А что?

— Просто интересно.

Карлос фыркает.

— А что это? — он указывает на россыпь бумаг.

— Да так, фигня всякая. Надо выкинуть. — Я принимаюсь сгребать бумажки со стола.

— Ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать?

— Что рассказать?

— Ничего, — каталонец пожимает плечами. — Просто я рассчитывал, что после всего, через что мы прошли вместе, я имею право знать, что на этих гребаных серверах.

— Я бы и сам рад разобраться в этом.

У меня звонит телефон, уже знакомый номер с французским префиксом.

— Привет!

— Здравствуй. Я получила твое сообщение. Что ты нашел?

— Ничего, — отвечаю я вслух, глядя в лицо Карлоса. — Это была ложная тревога. Все впустую.

— Вот как? Ну что ж, наверное, это к лучшему. А вдруг то, что Илай спрятал, подвергло бы тебя еще большей опасности. Я и так спать не могу, Серж, мне так страшно.

— Ну да.

— Ты скоро приедешь?

— Да. Скоро.

Когда она вешает трубку, Карлос глубоко вздыхает и хлопает меня по плечу. Он явно хочет сказать мне что-то, возможно, дать какой-то совет, но вместо этого обходится простым вопросом:

— Кофе будешь?

— С каких пор такая щедрость?

— Завтрак входит в стоимость номера. Але, Серж, ты в порядке?

Он щелкает пальцами у меня перед носом.

— Я просто не спал почти сорок часов. Ну и обезболивающие тоже не помогают ясности рассудка.

— Ну, класс. Серж, так нельзя, ты понимаешь? Пора успокоиться. Конференция окончена, Саша и Миша уехали, Олли мертв. Тебе ничего не угрожает.

Я бросаю на него долгий взгляд, в надежде, что мне не придется произносить вслух то, что было и так очевидно.

— Ах, черт возьми, — он хлопает себя по лбу, — девушка. Ты волнуешься за свою девушку и за то, что эти упыри могут сделать с ней, узнай они, что она как-то причастна ко всей этой истории. Только погоди минутку, Серж, они ведь уже знают об этом! Помнишь, за ней гнались?

— Это не то, тогда они просто предупреждали ее, что нельзя задавать лишних вопросов.

— А она задавала?

— Нет.

— Ну да, она только ударила парня по голове? Сколько раз? Десять? Милая безобидная девушка, таких приводят домой знакомиться с мамой. Серж, ты в своем уме?