как будто они умирали. Но они не умирали. Вирус поражает определенные участки мозга, отвечающие за волю. Человек превращается в овощ, но не умирает. Вероника смогла каким-то образом, кажется, телепатически, реанимировать их у превратить в своих рабов.

– А можно поподробнее, каким образом, она ими управляет? - спросил Марат, подвигаясь поближе к сцене.

– Вот этого я не знаю, она не сказала. Но она, при помощи своих зомби, навела порядок в городе. Там есть электричество, и даже функционирующий отель. С кондиционерами и работающей кухней.

– И что, прямо шведский стол есть? – ехидно спросил голос откуда-то с левой стороны.

Парень обернулся на голос. Говорил мужчина в джинсах и клетчатой рубашке.

– Нет, – ответил Рыбкин, – шведского стола нет, но куриные ножки эти зомби готовят отлично. А еще там есть красное вино.

– А водка?

– Не знаю, водку мне не предлагали. В общем, я к чему об этом рассказал…. Она просила меня привести кого-нибудь в ее город. Кого-нибудь нормального. Там не хватает людей. В городе только она и зомби.

– А где гарантия, что если мы, допустим, согласимся пойти с тобой в ее город, то она нас не превратит в зомби? – спросил Марат.

– Ну, меня же не превратила!

– Ты уверен? – это спросил Ринат, который только что подошел поближе, откуда-то с дальних рядов.

Олег едва заметно кивнул, как будто просто хотел проигнорировать вопрос.

– А Старейшина знает о твоих планах переманивать в ее город людей из общины? - поинтересовался сидевший на корточках мужчина в спортивной форме, недобро посмотрев на Олега.

– Да, я кратко поведал Старейшине о своем опыте перерождения в Турции. Он сказал, что каждый должен быть там, где должен быть. И, сказал, что не будет препятствовать, если я захочу туда вернуться.

– Ладно, на сегодня с него рассказов хватит, – откуда-то издали донесся женский голос.

Кажется, это была Лиля, а так как она бригадир, то ей лучше не перчить. Рыбкин покинул импровизированную сцену, уступив место совсем молодому пареньку в джинсовой куртке.

– Я перерождался один раз, – сказал тот, – но вот что я узнал. Система изучает бессмертного, перед тем как отправить его на очередное перерождение. Она пытается выбрать оптимальное место, где его воссоздать. Она как будто бы нейросеть, которая самообучается. Прокручивая жизнь назад, она исследует реакцию человека на разные события. Точнее, его эмоции, его внутреннее состояние, понравилось ли ему это или нет. Правда, делает она это пока далеко не идеально. Вы, конечно, спросите, откуда я это знаю? Я отвечу: я изучал Систему. Я перерождался, дайте вспомнить… Пятьдесят два раза, если быть точным. Несколько своих перерождений я вам рассказывал. А сейчас я расскажу вам о тех выводах, к которым пришел в ходе исследований.

– Это студент, – шепнул Марат Олегу, – точнее, был студентом до того, как вся эта херня началась. Учился на одни пятерки, претендовал на красный диплом, мечтал о карьере ученого. Сейчас вот изучает Систему.

– Сначала я просто записал свои наблюдения в тетрадку, – рассказывал паренек, – Но потом быстро сообразил, что потеряю ее при первом же перерождении. Поместить записи в облако? Не лучшая идея. Да, интернет еще кое-где работает. Но это ненадолго. В общем, остается только рассчитывать на свою память. К счастью, память у меня в норме, поэтому я запомнил результаты исследования. Все, что я делал, перечислять слишком долго. Поэтому скажу только итог. Первое, как я уже говорил, Система самообучается. Второе. С момента «смерти» до момента перерождения проходит от нескольких минут до суток. Отчего это зависит, я пока не выяснил. Может быть, Система изыскивает ресурсы на восстановления тушки, может быть, она тратит время на изучения так называемой души бессмертного. Третье. Система может считывать наши явно сформулированные желания и переродить там, где мы хотим. Правда, иногда это не работает. Четвертое. Очевидцы перерождения утверждают, что тело возникает как будто бы из ничего. Сначала появляется облако, оно сгущается и превращается в физическое тело. Правда, почему-то таких очевидцев очень мало, хотя некоторые умудряются переродится в городе на оживленной улице. Почему, я пока не выяснил. Ну и поясню, как я нашел очевидцев. Я просто договорился с другим человеком, что он будет караулить место, где я планировал переродиться. Тот и время засекал.

– А как ты попал в нашу общину? – спросил кто-то.

– Я переродился тут, неподалеку, – ответил студент, – Последний раз перед так называемой «смертью» думал о том, что неплохо было бы найти группу бессмертных, которая смогла самоорганизоваться. Видимо, вы и есть та группа.

Следующим рассказчиком был бородатый мужик неопределенного возраста.

– Я… э….значит…. перерождался …э… нечасто. Э… значит…., - говорил он все в таком духе.

Судя по всему, никто его особо не слушал. Каждый думал о своем. Олег тоже погрузился в свои мысли. Он размышлял о том, правильное ли это решение, вернуться в город к Веронике. Рыбкин пытался сопоставить все «за» и «против». «Там лучше климат», – думал он, – «это раз. Там не надо участвовать в сельхозработах. Это два. Там вкуснее еда. Три. Три пункта против одного – она сумасшедшая. Все в пользу того, чтобы вернуться».

Потом начались обсуждения текущих вопросов. Как и в прошлый раз, это обсуждение превратилось в балаган.

– А позвольте мне сказать, – попытался встрять в разговор Олег, стараясь говорить как можно громче, чтобы перекричать всех.

Но никто не обратил на него никакого внимания.

– Не мечи бисер перед свиньями, – Олега кто-то тронул сзади за плечо.

Тот обернулся. Это был тот самый паренек, что перерождался пятьдесят два раза.

– Все это полный бесполезняк, – вздохнул студент, – я уже пытался до них достучаться. Никто меня не слушает. Пойдем, я тебе расскажу, что тут творится.

Они сделали несколько шагов, чтобы отойти от небольшой толпы, которая спорила на повышенных тонах.

– Игорь, – представился паренек.

– Олег, – ответил Рыбкин, и они пожали друг другу руки.

– Смотри, – сказал Игорь, – тут система такая. Сначала несколько человек рассказывают о своем опыте. Тут вроде как проблем не возникает. Кто вышел, тот и вышел. Вообще, люди не особо рвутся рассказывать, для многих воспоминания весьма неприятны. Поэтому, как правило, желающих говорить немного и