– На, ставь тарелки на стол, – велела она Максиму, стараясь говорить весело и бодро. – И ложки тоже клади рядом.

Максим громыхнул голубыми тарелочками о столешницу и уточнил:

– Что дальше?

– Дальше смотри, как готовится картофельное пюре. Берется порошок, насыпается в тарелку, надо семь или восемь больших столовых ложек. Ну, тебе, наверное, поменьше, ты ведь и сам меньше меня ростом. После добавляем горячее молоко и масло. Посмотри, получилось пюре!

– Горячее только. – Максим повозил ложкой и полез на табуретку.

Эмма тоже принялась за еду, размышляя о том, как бы так половчее убрать за Максом в комнате. По сути, сейчас весь Второй уровень медленно, но верно превращался в настоящий свинарник. Дети никогда не убирали за собой, и вряд ли кому придет в голову подбирать с пола крошки, обертки и прочий мусор. Раньше все это делали роботы – тихо, постоянно, неустанно.

А сейчас мусор останется лежать там, где его кинули. И ладно еще поднять бумажки. А вот чем выскрести с ковра мелкое крошево цветных мелков, которое оставил Максим? Разве что небольшим пылесосиком для одежды, которым обычно орудовал лон, когда убирался в шкафах. Пылесосик этот хоть и маленький, но тянул хорошо, всю пыль с полок и из коробок с обувью вытягивал отлично. Возможно, надо попробовать.

А еще лучше научить Макса убирать за собой, а иначе вся жизнь Эммы будет состоять из ночных кормлений и дневных уборок. Вот она, счастливая жизнь с детьми. Неудивительно, что люди придумали роботов. Видимо, до роботов все жили просто в ужасной грязи…

В этот момент в каюту ворвался Колька. Распахнув дверь, он крикнул:

– Эмма, ты тут? Ты должна пойти со мной! Ты должна это увидеть! На станцию напали какие-то ужастики! Эм, ты слышишь?

1

Приземлившийся модуль опирался на три крепкие лапы, заканчивающиеся длинными «пальцами», вцепившимися в бетон. К одной из лап и перебежал Федор, потянув за собой Таис. Они спрятались за широким металлическим упором, теплым и темным, и попытались оглядеться.

Солнце заливало посадочную площадку веселым светом, бетонное покрытие уходило в бесконечность, и куда Таис ни кидала беспокойный взор – везде было лишь небо, бетон да кое-где здоровенные молчаливые крейсеры. Ни звука, ни движения.

Над головой поднималось брюхо модуля, все еще пышущее теплом, но откуда-то сбоку дул холодный ветер, и солнечные лучи вовсе не наполняли его теплом. А в школе когда-то учили, что солнце согревает Землю. Ничего себе согревание!

По коже бежали мурашки, не помогала даже трикотажная кофта. Куртка осталась в модуле, ее затянуло в простенок. Запасной у Таис не было, и она мрачно подумала, что, видимо, придется так и замерзать здесь, на Земле. Ласковый прием, ничего не скажешь…

– Ну, видимо, встречать нас никто не собирается. Пошли, – резко сказал Федор и вышел из-за спасительной лапы.

Таис ступила за ним и тут же присела, охнув и прищурив глаза.

Над головой поднималось огромное небо. Такое огромное, что казалось бездной. Большой, бесконечной бездной, от которой ничто не могло закрыть и ничто не могло защитить. Широкая площадка без конца и края, слепящая глаза белизной бетона. И небо, готовое вот-вот поглотить…

– Я не могу, – жалобно пробормотала Таис и бегом вернулась под брюхо модуля.

Невозможно жить, когда над головой бездна. Невозможно двигаться, когда в пространстве нет ориентиров. Нет коридоров, нет дверей – вообще ничего нет. Куда Федор собрался идти? Куда он направляется?

– Ты чего, мартышка? – удивленно спросил он, вернувшись.

Взял за руку, слегка сжал ладонь и пытливо всмотрелся в глаза.

– Я не могу. Федь, там же небо, – глупо попыталась пояснить Таис.

– Ну и что? Небо – это же высоко. При чем тут небо?

– Я не могу ходить, когда нет потолка. И стен нет. И коридоров. Я не могу так жить, Федь. Мне надо укрытие, понимаешь?

– Я понял. – Федор облегченно улыбнулся. – Ты испугалась пространства. Так мы сейчас и найдем укрытие. Мы ведь и хотим его найти.

– Где? Какое укрытие мы найдем?

– А что ты предлагаешь? Здесь стоять и ждать, когда появятся роботы?

– Не знаю.

Таис действительно не знала. Она кинула жалобный взгляд на бетонную бесконечность и еще сильнее прижалась к теплой лапе. Ей почему-то показалось, что модуль – единственное родное пристанище. Хоть что-то, связанное со станцией.

– Может, нам и не надо никуда уходить, Федь, – тихо проговорила она. – Может, мы просто поживем в этом модуле? Еда там есть, вода тоже.

– Это глупость, Таис. Его сейчас разберут на запчасти, он уже в нерабочем состоянии. Вот увидишь. Нам надо уходить как можно быстрее, понимаешь? Пока нет роботов.

– Я не могу. Не могу, и все. Ты тогда сам иди, все узнай. А после вернешься за мной.

– Даже не думай. Я не оставлю тебя. Если понадобится – понесу на руках. Понимаешь? Нам нельзя тут оставаться, у нас мало времени.

Таис молча мотнула головой, взлохматила остриженные волосы и еще раз мотнула головой.

– Вот же балда, – зло прошипел Федор, резко подхватил ее на руки и понес.

Таис не стала сопротивляться. Она понимала, что Федор прав, что уходить надо. Но не было никаких сил шагать под огромным и страшным небом. Закрыв глаза, Таис спрятала лицо на плече Федьки, жалобно вздохнула и прошептала:

– Извини. Надо было оставить меня.

– А ты меня оставила? Тогда, на Третьем уровне, у фриков? Думаешь, мне тут хорошо будет без тебя, одному? Да и ты быстро соскучишься, я же тебя знаю.

В голосе у Федора появились смешливые ноты, и это немного успокоило.

Медленно и неуверенно Таис подняла голову и открыла глаза.

Небо ослепляло. Жгло сетчатку, стоило лишь задержать на нем взгляд. Яростный белый круг, совсем небольшой, посылал вниз огромное количество света. Гораздо больше, чем надо было. От их с Федором фигур на бетон ложились короткие тени.

Федька не сможет тащить ее слишком долго, поэтому надо привыкать. Хотя бы попробовать привыкнуть к этому. Получилось же в космосе, когда бились с крейсерами. Тогда, правда, Таис была в катере, защищающем от огромного пустого пространства. Вот бы и сейчас какую-нибудь летательную машину или катер. Сели бы, задраили люк и полетели, быстро и безопасно. Огромное небо тогда не так бы вгоняло в тоску и ужас, не так бы слепило глаза и не грозило бы поглотить.