ведь все вокруг делали то же самое. Это было частью культуры. Неудавшиеся браки и пьянки были обычным явлением. Я стал первым среди своих коллег, кто бросил пить».

Роберт утверждает, что склонен к зависимостям. «Не только от работы. Выпивка, наркотики, женщины, азартные игры — полный набор. Я не пил начиная с 19:40 вечера 2 сентября 1980 года. Тогда я сделал последний глоток пива. Я устал просыпаться, лежа на полу с прилипшим к ковру языком и чувствуя себя как мешок дерьма. Я также предпринимал 132 попытки бросить курить. Проблема в том, что 133 раза я снова брался за сигарету. Эту зависимость мне так и не удалось преодолеть».

Роберт решил вступить в профсоюзную организацию и до сих пор там работает, потому что это дает ему возможность менять к лучшему жизнь других людей и бороться за создание справедливого, равноправного общества. «Вот почему ты никогда не говоришь „нет“. Всегда можно сделать что-то еще. Перечень беззаконий не становится короче. Мне очень повезло иметь возможность внести свой вклад в улучшение мира».

Теперь Роберт научился говорить «нет» чрезмерным требованиям. Что интересно — и, возможно, не случайно, — он обнаружил, что его анкилозирующий спондилит с полным слиянием ребер и позвонков принес ему неожиданную пользу в том, что касается проявления эмоций.

«У меня есть преимущество перед другими в плане выражения гнева. Я отлично владею языком. Я никогда ни на кого не ору. Мне не нужно кричать, ведь я могу передать все словами, просто контролируя свое дыхание. Один из плюсов АС — ваши ребра заблокированы как спереди, так и сзади». Роберт объясняет, что, когда люди расстраиваются и теряют способность контролировать свой гнев, они дышат поверхностно. Они используют межреберные мышцы, чтобы раздуть грудную клетку и, таким образом, втянуть воздух в легкие. АС не позволяет этого сделать.

«Для того чтобы повысить голос и лучше контролировать то, как вы говорите, вам приходится дышать диафрагмой. Вы так не дышите — вы дышите неглубоко, и ваши ребра раздвигаются. Мой живот втягивается и вытягивается, потому что я вынужден дышать диафрагмой. Диафрагма обеспечивает гораздо лучший мышечный контроль, нежели верхняя часть ребер». Она также помогает лучше контролировать свои эмоции и улучшает снабжение кислородом участков мозга, ответственных за мыслительные процессы.

«Раньше мне приходилось работать над этим. Когда мои ребра затвердели, другого выбора не осталось. Самое интересное, что преподаватели, обучающие дыханию йогов, всегда говорят, что надо дышать с помощью диафрагмы. Это полезно для здоровья. АС вынуждает вас так делать.

Это дает мне ясность ума. Большинство людей начинают кричать, когда злятся. Таким образом они выражают свой гнев. Когда я дышу диафрагмой, мне приходится говорить короткими предложениями, я могу сокращать слова и доносить свою точку зрения без крика. Управляя дыханием, вы получаете возможность контролировать свой гнев и вспыльчивость — и под „контролем“ я подразумеваю возможность использовать это, чтобы добиться желаемого».

Во время разговора с Робертом я был поражен удивительной способностью природы преподавать нам во взрослом возрасте с помощью болезни те жизненные уроки, которые в идеале должны быть усвоены в детстве, когда нет проблем со здоровьем.

Одно исследование указало на интригующую вероятность того, что даже болезненное воспаление при ревматоидном артрите может выполнять защитную функцию: болезненность суставов сильно коррелировала с уменьшением стрессовых ситуаций неделю спустя. «Полученные результаты имеют важное значение для врачебной практики, — сделали вывод исследователи. — Функциональная взаимосвязь между ситуациями социального конфликта и болью в суставах указывает на гомеостатическую систему, в которой негативное социальное взаимодействие регулируется при помощи обострения болезни»16.

Другими словами, вспышка заболевания заставляла пациентов избегать стрессовых взаимодействий. Организм говорит «нет».

14. Хрупкий баланс: биология отношений

В детской больнице Британской Колумбии моей пациентке, семилетней девочке, была назначена операция на сердце. В связи с врожденным пороком сердца она перенесла уже две операции. Ее родители хорошо знали, как проходит эта процедура, и хотели, чтобы врачи нарушили одно из правил операционного блока. Прежде их дочь сильно нервничала и сопротивлялась, когда в окружении незнакомцев в масках ее пристегивали к носилкам и нас ильно удерживали руку, чтобы поставить внутривенный катетер. На этот раз родители изъявили желание быть рядом с ней до тех пор, пока не подействует анестезия и она окончательно не заснет. Медицинский персонал считал, что в присутствии родителей ребенок будет цепляться за них и еще сильнее сопротивляться, но пошел на уступку. Наркоз был введен без каких-либо сложностей.

Традиционная врачебная практика исключает участие родителей и не учитывает важности привязанности в отношениях между ними и малышом, хотя эти отношения являются регулятором эмоций, поведения и физиологии ребенка. Его физиологическое состояние значительно меняется в зависимости от того, находится рядом с ним родитель или нет. Значительно различаются нейрохимические показатели, электрическая активность в эмоциональных центрах мозга, частота сердечных сокращений, кровяное давление и уровень связанных со стрессом гормонов в сыворотке крови.

Жизнь возможна лишь в рамках определенных четко обозначенных ограничений, внутренних или внешних. Например, имея высокий уровень сахара в крови, мы выживем с большей вероятностью, нежели получив высокий уровень радиации после ядерного взрыва. Саморегуляцию организма, как психологическую, так и физиологическую, можно сравнить с термостатом, который обеспечивает постоянную температуру в доме, несмотря на экстремальные погодные условия на улице. Когда в помещении слишком холодно, включается система отопления. Если становится душно, начинает работать кондиционер. В животном мире примером саморегуляции организма является способность теплокровных животных выживать в самых разных условиях. Они способны переносить экстремальные температуры, от жары до сильного холода, без переохлаждения или перегрева организма, в отличие от холоднокровных животных. Последние ограничены более узким ареалом обитания, так как не обладают способностью к саморегуляции внутренней среды организма.

Детеныши и новорожденные животные фактически не способны к биологической саморегуляции; их внутреннее физиологическое состояние — частота сердечных сокращений, уровень гормонов, работа нервной системы — полностью зависит от отношений со взрослыми, которые ухаживают за ними. Такие чувства, как любовь, страх или гнев, созданы для того, чтобы обеспечить удовлетворение потребности в самозащите и при этом поддерживать крайне важные отношения с родителями и со всеми, кто заботится о детенышах. Психологический стресс — это то, что угрожает формированию правильного представления у ребенка о безопасных отношениях со взрослыми, так как любая напряженность в отношениях вызывает нестабильность во внутренней среде организма.

Эмоциональные и социальные отношения остаются важными биологическими факторами и во взрослой жизни. В 1984 году доктор Майрон Хофер, который тогда работал на факультете психиатрии и неврологии в медицинском колледже имени Альберта Эйнштейна (Нью-Йорк),