повышенную восприимчивость к повреждению тканей организма и пониженный болевой порог. У испытуемых такие изменения можно немедленно вызвать с помощью методов проведения опроса, которые усиливают восприятие угрозы.

Есть несколько возможных путей проявления сильного психологического давления в виде воспалительных процессов в суставах, соединительных тканях и органах тела. Одно из правил древнеримского медика Галена, который жил во II веке н. э. и внес весомый вклад в медицину, гласило, что любая часть тела при помощи нервных связей способна оказывать воздействие на другие его части. Стремительные изменения в организме, возникающие в ответ на стресс, несомненно, происходят благодаря мгновенной реакции нервной системы. Нейронные разряды, образующиеся в головном мозге, могут стимулировать отдаленные нервные окончания, чтобы высвобождать мощные провоспалительные молекулы, способные вызывать повреждение суставов за счет гиперактивности иммунных клеток. Некоторые химические вещества нервно-паралитического действия также представляют собой сильнодействующие раздражающие агенты, которые вызывают боль. При аутоиммунных заболеваниях как в жидкости воспаленных суставов, так и в кровотоке содержится повышенное количество некоторых из этих веществ. В случае Рэйчел именно этот чрезвычайно быстрый механизм, вероятнее всего, привел к резкому проявлению симптомов артрита, когда она делала приготовления для ужина в честь празднования Рош ха-Шана, на котором ей нельзя было присутствовать. Тяжесть проявленных во время первого приступа симптомов говорит о серьезности эмоциональной реакции, которую она подавляла, в связи с ситуацией с братом.

Хронические проявления аутоиммунного заболевания затрагивают всю PNI-суперсистему, особенно нейроэндоиммун-ные взаимосвязи. Предположение о том, что вызванный стрессом дисбаланс PNI-системы является физиологической причиной появления и обострения аутоиммунных заболеваний, основывается на многочисленных данных научных исследований.

В контексте данной книги изучение множества возможных механизмов, посредством которых стресс воздействует на PNI-систему и вызывает аутоиммунные заболевания, требует описания слишком большого количества деталей. Достаточно сказать, что в результате постоянного чрезмерного раздражения стрессовая система организма, и в особенности выработка главного гормона стресса кортизола, становится несбалансированной. Напомню, что нормальная секреция кортизола надпочечниками регулирует работу иммунной системы и подавляет воспалительные реакции, которые запускают продукты иммунных клеток. При ревматоидном артрите уровень кортизола при реакции на стресс ниже, чем обычно: в таком случае мы понимаем, почему нарушается работа иммунной системы и появляется избыточное воспаление. С одной стороны, иммунная система выходит за пределы обычного контроля и атакует организм, вызывая воспаление. С другой стороны, необходимые противовоспалительные ответные реакции организма ослаблены и неэффективны.

И конечно не случайно, что при лечении всех аутоиммунных заболеваний всегда используется одно и то же средство — адреналовые кортикостероиды, кортизол, а точнее, его синтетический аналог. Кортизол — это главный гормон, который вырабатывается в результате реакции организма на стресс. Как показывают исследования, в результате воздействия хронического стресса он подвергается наибольшей дисрегуляции. Аутоиммунные заболевания соединительной ткани, от СКВ и ревматоидного артрита до склеродермии и анкилозирующего спондилита, происходят за счет истощения и нарушения естественных механизмов организма по управлению стрессом.

Истощение — именно это слово пришло мне на ум, когда мой бывший пациент с анкилозирующим спондилитом описывал свою жизнь до и после появления этого заболевания.

Роберт — известный руководитель профсоюза Британской Колумбии. Я брал интервью у него в офисе. Роберт, крупный и учтивый мужчина лет сорока, обладает звучным голосом и хорошим чувством юмора. Когда ему нужно повернуть голову, чтобы ответить на телефонный звонок или посмотреть на вас, он поворачивается всем корпусом. Его позвоночник фактически обездвижен. «У меня отморожено все, от шеи до задницы», — говорит он.

Когда ему исполнилось двадцать пять лет, Роберт начал испытывать боль в пятках, после чего последовали двена~ дцать лет непрекращающейся боли в плечевых и ключичных суставах. Несколько раз он обращался к врачам, но вскоре бросил это занятие. «Они постоянно говорят вам, что это то да се, или, напротив, что это не то и не другое. Они не приносят утешения. Как вы намерены поступить в дальнейшем?» После пяти лет боли в бедре и ногах он наконец пришел на прием к ревматологу.

«Я так часто старался использовать только левую ногу, что однажды ночью, когда я лежал в кровати, моя супруга заметила, что одна нога была меньше другой — уменьшились мышцы, поскольку я ее не использовал. Конечно, она впала в истерику и заставила меня пойти к врачу».

За двенадцать лет, от момента появления первых симптомов и до постановки диагноза, Роберт никогда не пропускал работу. Во многих отношениях у него была обычная жизнь. Каждый профсоюзный работник, которого я лечил за все время своей врачебной практики, был невероятно перегружен работой. Все они испытывали огромную нехватку времени, не говоря уже о стрессе, который присущ такого рода работе, — с постоянными конфликтами и политикой, ненормированным графиком, собраниями и бесконечным кругом обязанностей. «В профсоюзном движении у нас просто отличные пенсионные программы, — говорит Роберт. — У нас прекрасные пенсионные программы, потому что никто не доживает до 65 лет, чтобы забрать свои пенсии… Ну, или доживают лишь единицы! Вот почему пенсионный план для тех из нас, кто состоит в профсоюзе, такой эффективный. Никто не уходит на пенсию».

До появления ревматического заболевания Роберт ежегодно проезжал по всей Северной Америке по 160 000 километров. В 1976 году, который он называет худшим годом своей жизни, он провел в дороге 4,5 месяца подряд. «За все это время я ни разу не переступил порог родного дома. Я работал над забастовкой на юге США, поскольку состоял в международном профсоюзе и был единственным, кто обладал необходимыми навыками. Я ездил в Арканзас, Оклахому и Джорджию, работая по 12–14 часов в день, шесть дней в неделю». А «все оставшееся время» он высыпался.

«Что происходило в вашей личной жизни?»

«Жена, двое детей. Работа в профсоюзном движении всегда разрушает браки. Все мои друзья женились не по одному разу. С некоторыми парнями я начал работать еще в 1973 году — некоторые из них уже мертвы, у других было по два или три брака, а у одного мужика — целых пять! Такая работа просто сжирает тебя, а затем выплевывает.

Вас никогда не бывает дома. Вы не вносите свой вклад в семейные отношения. Теперь я ужасно жалею об этом. В то время я был слишком глуп, чтобы волноваться по этому поводу. Я не ценил, что имел. Сейчас я наладил близкие отношения со своими детьми, но они уже выросли. Я плохо помню, каким был мой сын в детстве или подростковом возрасте; ну, у меня хотя бы остались фотографии. Я даже не осознавал, что у меня есть дочь, пока ей не исполнилось двадцать.

Наверное, я считал, что это в порядке вещей,