— Спланирована? — возмущенно вскинулась Имоджин. — Но как можно спланировать заранее резню в замке и убийство невинных людей?

— Это значит, что даже смерть твоего отца не была случайной. — Ланкастер упорно не отрывал взгляда от поникшей лилии.

— Не была случайной? Но ведь он умер от какой-то жалкой царапины! Даже если его ранили специально, то как можно было быть уверенным в том, что произойдет заражение крови и начнется лихорадка?

— Мастера Корнелиуса поразила скорость, с какой началось заражение. — Он наконец-то поднял на Имоджин тяжелый взгляд. — Он предположил, что острие стрелы было заранее обмазано ядом. Вы установили, чья это стрела?

Ее отца убили? Эта мысль сбила Имоджин с толку.

— Мы не смогли выяснить это сразу, а потом стало не до поисков. Возможно, это был браконьер, но егеря не нашли никаких следов.

— Значит, негодяй успел скрыться. Интересно, кто заплатил ему за этот выстрел?

— Уорбрик! — уверенно произнесла Имоджин. Наконец-то все встало на свои места. — Только он собирался взять приступом Кэррисфорд. Гореть ему вечно в аду за его черные дела!

— Или Фицроджер, — вкрадчиво добавил Ланкастер. — В итоге ведь именно он получил приз!

— Нет! — уверенно выпалила она, но сразу сообразила, что Ланкастеру надо еще доказать свою правоту. — Это не похоже на него, милорд. Если бы лорд Клив убил моего отца, он не задумываясь в тот же день захватил бы наш замок. Уверяю вас, в таких делах мой муж чрезвычайно ловок.

— Так я и понял… — многозначительно протянул Ланкастер. — Но он мог попросту не подумать, что должен спешить, если был уверен, что ты никуда не денешься. Может, он надеялся применить к тебе осаду иного рода, нежели Уорбрик? Тебе известно, что твой отец отклонил его предложение стать твоим кавалером?

— Отклонил? — Имоджин готова была зажать уши руками и убежать от этого липкого, противного голоса, но она успела повзрослеть за последние дни. Она не обратилась в бегство.

— Да. Разве лорд Бернард согласился бы доверить твою судьбу человеку со столь сомнительным прошлым? Во всем этом я вижу черную руку Красавчика! Когда герцог Роберт представляет постоянную угрозу, а Беллем баламутит воду в западных провинциях, Генриху, как воздух, необходима надежная опора в этой части страны. Он послал Фицроджера с заданием избавиться от своего золотушного братца и захватить Клив. Следующим шагом должен был стать захват Кэррисфорда. Я уверен, что они были бы не прочь добиться своего более цивилизованным способом, но поскольку твой отец отверг предложение Фицроджера, он был обречен. Забавное совпадение, правда? Брат Генриха, король Уильям, скончался от случайной стрелы, попавшей в него на охоте, и вот мы снова сталкиваемся с чем-то подобным… — Он вперил в Имоджин пронзительный взор. — Боюсь, дорогая, что твой отец был бы ужасно разочарован, если бы узнал обо всем.

Имоджин стало тошно. Как ни пыталась она сопротивляться, его рассуждения выглядели вполне логичными. Хью из Клива скончался на редкость вовремя, а внезапная смерть короля Уильяма Руфуса породила множество разных слухов по всей стране… И все же она не могла заподозрить своего мужа в причастности к гибели ее отца. Тогда ей остается только наложить на себя руки.

Она так глубоко погрузилась в мрачные мысли, что Ланкастеру не составило труда догадаться о той буре, что бушевала в ее груди. Он воспользовался моментом и взял ее руку якобы для того, чтобы утешить.

— Дорогая, еще не все потеряно! Поверь, я могу помочь тебе расторгнуть этот брак! Тебе стоит только объявить, что тебя вынудили к нему силой. Или похитили и запугали.

— Слишком много людей видели, что я давала обеты по собственной воле, и никто меня не принуждал, — возразила Имоджин, качая головой.

Она успела заметить, как его лицо исказилось от ярости, но тут же снова обрело обманчивую безмятежность. Это напомнило ей, что, кем бы ни был на самом деле Фицроджер, граф Ланкастер печется прежде всего о своих интересах. И она попыталась посмотреть на все, что он сказал, с этой точки зрения.

Он не спускал с нее настороженного взгляда.

— Женщины шепчутся, что на простынях не осталось следов крови.

У Имоджин пересохло во рту. Ей следовало ответить так же, как отвечал всем Фицроджер: все зависит от позы и осторожности. А что, если Ланкастер потребует описать детали?

— Ну, Имоджин? Стала ли ты его настоящей женой, или Фицроджер дал маху?..

— Он никогда и ни в чем не дает маху, — как можно тверже проговорила она, смело ответив на его взгляд. Хорошо, если ее маска окажется достаточно надежной.

— Это правда?

— Да.

Похоже, ответ Имоджин показался Ланкастеру неубедительным, потому что он спросил:

— И ты готова поклясться, что ваш брак завершился, как и положено?

— А как еще следует понимать мои слова? — Святая Мария, помоги и спаси ее грешную душу! Никогда в жизни Имоджин не давала лживых клятв!

— Имоджин, тебе не следует бояться этого человека. Если бы не расположение короля, он так бы и остался полным ничтожеством, а у меня есть возможность защитить тебя от Генриха. До сих пор никто не может уверенно сказать, сумеет ли наш Красавчик усидеть на троне!

— Это речи предателя! — возмутилась Имоджин в надежде отвлечь его от своей персоны.

— Это речи мудрого мужа. Отец Вулфган уверен, что тебе пока еще удается избежать соблазнов и не поддаться похоти.

Только теперь до Имоджин дошло, насколько превратно Ланкастер истолковал туманные речи святого отца. Ошибка была столь нелепа, что она едва удержалась от смеха.

Если бы здесь оказался Фицроджер! Уж он-то сумел бы поставить на место этого спесивого старика!

А Ланкастер, не поняв ее настроения, вытащил из-за пазухи золотой крест, инкрустированный мелкими самоцветами.

— Дай мне торжественную клятву на этом святом кресте, Имоджин из Кэррисфорда, что ты стала настоящей женой Бастарду Фицроджеру!

Она попыталась отодвинуться, но он цепко держал ее за локоть. Несмотря на кажущуюся мягкость, граф был достаточно сильным человеком.

— У вас нет никакого права требовать от меня подобной клятвы, милорд! Я достаточно ясно сказала вам…

— Поклянись, — процедил он, — а не то я доведу дело до суда, и не светского, а церковного, и тебя заточат в монастырь, пока суд не примет решение. Достаточно простого осмотра, чтобы проверить твои слова!

Имоджин побледнела. Она могла бы закричать, позвать на помощь, и сюда мигом явилась бы вооруженная стража, но это не помешает Ланкастеру выполнить свою угрозу. Скажи она сейчас правду, и ей уже не отвертеться от графа, даже Генрих не сможет ее защитить. Единственным приемлемым выходом для нее оставалась еще одна попытка отдаться Фицроджеру — при условии, что он попросту возьмет ее силой.

А сейчас она готова была на любое кощунство — лишь бы спасти их брак.