Он снова притянул ее к себе.

– Я вовсе этого не хочу! Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

– Нет, не знаю.

– Знаешь.

– Я хочу, чтобы… ты произнес это вслух.

Он криво улыбнулся.

– Тебе нравится загонять меня в угол. Тогда ты чувствуешь себя человеком.

– А вот и нет! – возразила она. – Мне вовсе не нравится загонять тебя в угол. Просто я хочу знать, что, когда мы вместе, не у одной меня тает сердце.

– Так оно и есть, – сказал он и, немного помолчав, добавил:

– Я любил тебя, когда мы были мужем и женой, и до сих пор люблю тебя… Черт, когда я это говорю, мне кажется, что я раздеваюсь догола!

– А ты и есть голый! – рассмеялась она.

Он скользнул взглядом по ее спине.

– И ты тоже.

Он начал ласкать ее, и она прошептала:

– Я действительно люблю тебя, Джефф! И прошу: помоги мне! Я так старалась побороть в себе это чувство. С тех пор, как мы развелись, я много раз пыталась найти себе кого-нибудь другого, но всегда принадлежала тебе. По крайней мере, в мыслях.

– Как?! Только в мыслях? – шутливо прорычал он.

Она покачала головой.

– Иди ко мне, – позвал он. – Поцелуй меня.

– Поцеловать? – Ее глаза игриво заблестели. – Куда?

– Для начала – сюда. – Он коснулся кончиком пальца своих губ.

Чилла не заставила долго себя уговаривать.

Немного погодя, когда они отдыхали, Джефф со вздохом произнес:

– Значит, мы снова вернулись к тому, с чего начали? Снова между нами опустился шлагбаум…

Чилла потерлась щекой о его волосатую грудь. Она закрыла глаза и протяжно вздохнула.

– Так и быть! Открою тебе свои страшные тайны. Сейчас я занимаюсь тем, что расследую дело об утечке токсичных отходов в районе Чеспика, – начала она. – Утечка происходит по вине химкомбината, владельцем которого является один очень-очень важный налогоплательщик.

Джефф молчал. Его поразило не столько то, что она сказала, сколько сам факт того, что она решила ему открыться. Она решила рассказать ему о своей работе, подробности которой всегда ревностно хранила в тайне. Это было что-то новое.

– А раньше об утечке было что-то известно? – спросил он.

– Конечно. Власти знали, что в Чеспике неблагополучно. А ведь там располагаются главные водоресурсы. Потом ситуация с водозабором изменилась. Начались промышленные сбросы из Пенсильвании, затем из Ричмонда и Норфолка. Токсичные примеси хлора были обнаружены даже в сточных водах, прошедших процесс очистки… – Чилла умолкла, но потом договорила:

– Все указывает на то, что химкомбинат-нарушитель находится в районе Балтимора. Но его владелец настолько богат, что может уйти от ответственности.

– И есть доказательства? – спросил Джеффри.

– Доказательства заражения воды отходами производства? Существуют официальные документы.

– А откуда тебе известно, что боссу удается откупаться?

Чилла пристально взглянула на бывшего мужа. Он задавал слишком много вопросов, и это ее насторожило. Джеффри мгновенно это понял и поспешно сказал:

– Прости! Это во мне проснулся профессиональный следователь. Но сейчас я не на работе. Чилла, я же все понимаю, все останется между нами. Не сомневайся!

Джеффри был совершенно искренен, и, глядя на него, Чилла подумала, что стоит последовать его совету.

– Понимаешь, у нас есть некоторые доказательства, касающиеся подкупа должностных лиц. Но косвенные… Здесь придется действовать с чрезвычайной осторожностью, иначе они обрубят все концы.

– Ясно, – проговорил Джеффри. – У меня те же проблемы. – Он имел в виду дело о промышленном шпионаже, которое ему еще предстояло распутать. – Нам известно, что в Болгарию поступает запрещенное к вывозу оборудование. Нам также известно, что оно поступает из Австрии. А мы никак не можем обнаружить первоисточник – американскую фирму. Все документы уничтожались, фабричная маркировка стиралась. Налицо нелегальные махинации, но никого нельзя схватить за руку.

Чилле это тоже было знакомо.

– Да, конечно, – кивнула она. – Время идет, ущерб растет, а ты не можешь подкрепить свои обвинения доказательствами…

– Но как бы там ни было, ты продолжаешь делать свое дело, – вздохнул Джеффри. – Как будто тебе больше всех нужно. Так уж ты устроен.

– Я тебя понимаю, – усмехнулась Чилла. – И даже очень. Я рада, что мы в этом сходимся.

– А как этот маньяк, который болтал о власти и вожделении, больше не звонил?

– Ах тот… – вздохнула она. – Нет, больше он не звонил. Но, кажется, я с ним однажды встретилась. На одном дипломатическом приеме. У него был ужасно скучающий вид, но он не спешил уйти. Напротив, он заговорил со мной, и, клянусь, у него был голос точь-в-точь, как у того, который звонил…

– О чем же он говорил с тобой на приеме?

– Распространялся насчет того, что деньги могут все, и о том, по каким правилам следует играть в нашем городе, если не хочешь пойти ко дну.

– Ну что ж, думаю, ты получила дельные советы, – заметил Джеффри с улыбкой.

– А он откуда?

– Насколько я поняла, откуда-то из госдепартамента. А может, из министерства труда или министерства торговли… Когда я попыталась это выяснить, он сразу перевел разговор на меня и стал рассыпаться в комплиментах. Забросал меня вопросами. Его интересовало мое отношение к славе и популярности. Я не успевала отвечать…

Джеффри хмыкнул и крепче обнял Чиллу.

– Ну как тебе понравилось быть в роли допрашиваемой?

– Мало приятного. Я предпочитаю задавать вопросы, а не отвечать на них.

– Но сегодня, кажется, ты немного изменила своим привычкам? – улыбнулся он.

Она поцеловала Джеффри и кивнула.

– Слава Богу, заметил.

Она приблизила губы к его уху и что-то прошептала. Судя по всему, предложение Чиллы было весьма заманчиво. По крайней мере, у Джеффри не возникло желания с ней спорить.

Выздоровление Элинор шло медленно. Даника навещала ее очень часто. Два раза в неделю она приезжала в Коннектикут – но только тогда, когда была уверена, что не застанет дома отца. Она убеждала себя в том, что делает это ради матери, поскольку та нуждалась в ней в эти дни, хотя в глубине души знала, что просто не хочет лишний раз видеть отца – она боялась его вопросов, его пристального внимания и… неизвестности своего будущего. Что она может сказать отцу? Разве он поймет ее откровенность?