– Простите, сэр.

– Да? – Алан посмотрел на церба пустым взглядом.

Глаза стража светились бескрайним восхищением.

– Не хотите, чтобы мы сопроводили вас до Улья?

– Нет, пожалуй, сейчас мне требуется хорошенько выпить.

– Как я вас понимаю. Видеть вознесение – всегда стресс, особенно для новичка. Простите, но таковы издержки нашей работы. – Страж проникновенно пожал Алану руку. – Удачи, был рад встретить такого человека. Крис, проводи мистера Оливера до выхода.

Алан долго бродил по городу. Бродил бездумно, сам не понимая, где и зачем. До самого рассвета. А когда он случайно наткнулся на транспортную капсулу, рука сама отметила маршрут к норд-эндскому храму.

Трекер осторожно заглянул в витрину. Цербов, которых Рон уложил на траве аккуратным рядочком, уже не было. Видимо, оклемались. Алан приоткрыл дверь и вошел. К счастью, салун встретил его совершенно обезлюдевшим.

К счастью? К какому счастью, если теперь здесь нет Рона?

Он сел у стойки и поставил перед собой бутылку виски. Перед глазами снова промелькнуло покрытое татуировками лицо капитана. А затем этот жуткий фиолетовый отблеск. Чтобы хоть немного успокоиться, Алан до краев наполнил стакан. Ну зачем, зачем Рон снял этот проклятый амулет? Алану, как неофиту, ничего бы не сделали. И с какого перепугу с ним что-то нужно было делать, если б никто не понял, что Рон не мабот? Как он мог допустить такую дурацкую ошибку?

Хотя… Трекер задумался. Если бы побег прошел удачно, никто б даже разбираться не стал, мабот Рон или нет. В такой ситуации ни амулеты, ни заговоры не помогли бы. Наизнанку бы его вывернули за то, что проник в запретное место, да еще и заблокировался. А в случае провала, как, собственно, и произошло, шанса на новый побег у них не оставалось. Ко второй попытке мозг Алана уже завяз бы в паутине Фризиума, а виртуальная жизнь Рона подошла бы к концу. День-другой, и у него началось бы сумасшествие. Похоже, отключить самого себя от системы он не мог, вот и решил спровоцировать цербов. А Рон совсем не дурак. Все продумал.

Алан опрокинул в себя налитый виски, поморщился и со стуком поставил опустевший стакан на стойку. Ему снова представился сумасшедший Стэн. Это зловонное дыхание и безумно вытаращенные глаза… Трекер скривил губы и повернул голову в сторону, будто Стэн сейчас стоял перед ним. Да, Рона понять можно – кому захочется стать таким? Но ведь мог же он на случай провала оставить где-нибудь нужные данные, дать Алану инструкции. Как Рон такое упустил? Совсем на него не похоже. Неужели мозговые сбои так повлияли?

Трекер вздохнул. И что теперь? Ну, известно ему, как устроен Фризиум, и какой из того прок? Все его знания так, шелуха, их совершенно нельзя применить. А информация, которой действительно можно было воспользоваться, осталась там, в разбитой автолавке.

И вот теперь Алан здесь один – ни друзей, ни знакомых. Махавир не в счет. Кем он был в прошлой жизни? Нищим стариком, который с трудом находил скудное пропитание. Фризиум дал ему все: сказочную жизнь и надежду на исполнение детского желания. Разве такому докажешь, что самая распрекрасная иллюзия ничто по сравнению даже с убогой, но действительностью. Махавир не то что не поверит в правду, он и слушать не захочет. А уж помочь разрушить Фризиум тем более не согласится.

Сидя за барной стойкой, Алан в задумчивости скользил взглядом по стенам. А ведь здесь практически все такие, как Махавир. От хорошей жизни никто в здравом рассудке на эвтаназию не пойдет.

А может, из бродяг единомышленников сделать? Кому-кому, а им во Фризиуме точно несладко. Нет, пожалуй, из этой затеи ничего не выйдет. Рон прав: они разгильдяи, каких еще поискать. Кто им мешает бросить отшельничество и взяться за ум? Вряд ли это запрещено – Рон говорил, что Фриз ради любого мало-мальски полезного интеллекта готов удавиться. А эти… Живут, точно крысы в подземельях. Даже дорогу к свободе толком не ищут. Понятно, что они бы ее и не нашли, но ведь и не пытаются. Никто, кроме Селины. Если б не она, непонятно, как они вообще выжили бы. И ведь хватало совести заставлять маленькую хрупкую девушку, рискуя жизнью, добывать для них пищу. Ладно Стэн, но остальные-то не инвалиды. И зачем это ей? Ведь толковая же деваха. Неужели влюбилась в этого доходягу Фреда? А может, обыкновенная жалость? Материнский инстинкт?

В голове снова промелькнула картинка с растворяющимися в мертвенно-фиолетовом свете бродягами, юркнувшая в расщелину Селина. А ведь она даже не видела, как Алан кинулся на церба. Наверное, так и считает его предателем. Если они вдруг случайно встретятся, то точно слушать не будет, что к чему, плюнет ему в лицо, и все дела. Да, видимо, во Фризиуме ему союзников не найти. Придется действовать одному.

А может, послать все подальше и приспособиться? Если не думать о нереальности этого мира, здесь можно очень недурно устроиться. Или… Взгляд Алана упал на бутылку виски. На толстом стекле отражался миниатюрный диск люстры, окрашивая содержимое в золотистые цвета. Словно впитав энергию, жидкость призывно переливалась. Алан налил новую порцию. А потом еще и еще. Пока разум не отключился.

Трекеру снился сон. Добрый. Солнечный. В том сне была Венди. Слегка располневшая, она стояла на крыльце роддома, светясь от счастья. Алан взял из рук медсестры почти невесомый тряпичный кулечек с малышкой Джесс и аккуратно, словно это была статуэтка из тончайшего хрусталя, прижал к себе.

Как же они мечтали об этом ребенке! Сначала откладывали – хотели быт обустроить. А потом… потом что-то не заладилось, пришлось даже по врачам побегать. Бог смилостивился, лишь когда им было уже за тридцать. И теперь ради счастья долгожданной крохи Алан был готов на любой подвиг.

Сверток в руках недовольно закряхтел. Алан откинул уголок простынки и посмотрел на маленькое раскрасневшееся личико. Копия мамы! Вырастет – такой же красавицей станет. Он боязливо провел кончиком пальца по пухлой щечке. Смешно пошевелив губами, малышка успокоилась. Венди, наблюдавшая за робкими движениями Алана, подошла, обняла его и положила на плечо голову…

Трекер лежал прямо на полу, на собранной в кучу траве. Под головой вместо подушки – картонный ящик из-под пива. После перин во дворце Махавира, конечно, жестковато. Да и солнце нещадно жарило сквозь огромные стеклянные витрины. Любой другой на месте Алана не выдержал бы и пяти минут, но на его лице играла улыбка. Эмоции от сна были настолько сильными, что он и на кровати из ежиков не заметил бы неудобств.

Проснулся он оттого, что кто-то тихонько водил травинкой по его лицу. Щурясь от яркого света, Алан приоткрыл глаза. Рядом с ним, опираясь на руку, сидела… Венди! От неожиданности он снова отшатнулся, ударившись локтем о батарею пустых бутылок. Зажмурился и тряхнул головой. Что это, новые причуды Фризиума или он еще спит?

Алан осторожно приоткрыл один глаз. Затем второй. Фух. Показалось со сна. Это была Селина. Селина?! А она откуда взялась? Где он? Надо же было так нализаться!