Если бы не Ильда, я бы, наверное, уверилась в том, что Тар просто не в настроении, вот и рычит. Но приживале удалось заронить в мою душу зерно сомнения, поэтому я подошла очень осторожно. Пусть лучше Тар потом поворчит на эту проверку, но моя совесть будет спокойна.

Присела на краешек дивана подле Целителя, протянула руку, повинуясь его жесту. Запястье оказалось в капкане жестких сильных пальцев, а потом…

Иллюзия сидящей девушки просто лопнула как мыльный пузырь. Красивое лицо Целителя исказила гримаса бешенства, окончательно лишая его сходства с тем обаятельным предупредительным мужчиной, который спас мне жизнь и рассудок.

– А ну, иди сюда, маленькая тварь! – прорычал он совершенно чужим голосом, подскакивая на месте и в бешенстве озираясь, я же судорожно вжалась в стену. Намерения гостя теперь не вызывали сомнений, а умирать мне совершенно не хотелось.

Я не стала звать Ильду, не рискуя привлечь внимание Тахира-не-Тахира к своему укрытому иллюзией местоположению. Вместо этого я первым делом воззвала к тому, что всегда было под рукой: собственной силе. Я ведь могу защититься и сама, меня ведь и этому учили!

Оказалось, не настолько привыкла к постоянной защите сильных необычных мужчин, чтобы в момент опасности сразу звать на помощь. Да оно и понятно, магия со мной всю жизнь, а мужчины приходят и уходят.

Не знаю, почему в голове всплыл именно этот образ. Стелющийся по полу дым, полупрозрачные вуали и зеркала из дома пророчицы. Пространство свернулось, искажаясь, складываясь в лабиринт без выхода. А я оказалась замурована в тонком промежутке между реальной стеной и стеной, порожденной собственной фантазией.

– Маленькая талантливая дрянь! Иди сюда! – прорычал все тот же голос. Звон бьющегося стекла ударил по ушам, вслед за ним – яростная ругань. Разбитое кулаком мужчины зеркало, кажется, довольно болезненно отомстило за свою гибель. – Ах ты, сучка! Ну, ничего, мы с тобой еще поиграем, когда я тебя поймаю. Долго будем играть, будешь еще умолять о пощаде! Ты мне за эту царапину ответишь и за каждую потраченную на тебя секунду – тоже!

Зажмурившись и почти забыв, как дышать, я изо всех сил вжалась в стену, с трудом борясь с желанием еще и заткнуть уши.

– Тебе же понравилось, как тебя тогда этот старый хрен отымел, так и я тоже понравлюсь, – продолжал он.

Я изо всех сил пыталась взять себя в руки. Очевидно ведь, он хотел этим спровоцировать меня, вынудить совершить ошибку, потому что иначе найти меня среди иллюзий не получится.

И мне ни в коем случае нельзя поддаваться. И вслушиваться нельзя. И думать нельзя. И ни в коем случае нельзя вспоминать!

– Он ведь рассказал, все рассказал. Что ты там ему шептала? «Пожалуйста, не надо»? – кривляющимся голосом изобразил он, бредя по лабиринту. – Чтобы никто не услышал, да? Хотелось ведь, и сейчас хочется! Все вы такие, жалкие шлюхи, все до единой! И ты, и мамаша твоя, и все остальные… Помнишь, как она визжала? А ты, наверное, такая же вкусная! Что за… – испуганный возглас оборвался грубым ругательством.

А я просто не смогла больше слушать. Что угодно, лишь бы он замолчал, лишь бы заткнулся!

И, наплевав на все запреты, возведенные в сознании и наставниками, и законом, и собственной моралью, ударила в полную силу. Нет, убить я не могла: сейчас во мне слишком много было нерешительной, испуганной и слабой меня настоящей, чтобы отважиться на такой шаг. Но заставить забыть о себе – совсем другое дело.

Что может сделать с неподготовленным человеком Иллюзионист, доведенный до отчаяния? Мешок Караванщика покажется лучшим местом на земле в сравнении с тем кошмаром, в который способен повергнуть отдельно взятого несчастного воля этого мага.

И через мгновение повисшую тишину разорвал нечеловеческий, полный отчаяния вой. Почему-то подобные нелюди, наслаждающиеся муками заведомо более слабых, часто сильнее всего боятся обычной физической боли.

Потом вой сорвался на противный жалобный скулеж, а чьи-то сильные руки вцепились в мои плечи. Я вскрикнула, забилась, пытаясь вырваться, но рядом прозвучал хорошо знакомый тихий хриплый голос:

– Все в порядке, Лель, все закончилось.

Я сделала судорожный глубокий вдох и распахнула глаза. И почти сразу столкнулась со встревоженным взглядом теплых карих глаз.

– Все в порядке, – повторил сыскарь, прижимая практически парализованную ужасом меня к себе. – Ты молодец, просто умница. Все правильно сделала. Все закончилось.

Однако Разрушитель не угадал. Дом вздрогнул, кажется, до самого основания, и через пару мгновений в сопровождении сухого грохота от падения чего-то большого и тяжелого до нас докатился звук топота множества ног и неясных возгласов-команд.

Но я даже не шелохнулась. Все это происходило где-то бесконечно далеко, а меня окутывали вязкая тишина и тепло, давящее на плечи, стесняющее дыхание, но почему-то совсем не раздражающее этим. Руки мужчины сжимали меня крепко, почти до боли, и это неожиданно успокаивало.

Еще через мгновение тяжесть стала почти нестерпимой, и если бы не Дагор, я бы, наверное, упала. А Разрушитель упавшую на нас сетку, такую же, какую я видела вчера, будто не замечал.

– Не смотри, – тихо проговорил он. – И не слушай.

Сетка в считаные мгновения осыпалась хлопьями пепла. Я уловила чей-то удивленный возглас, потом Разрушитель крепче стиснул объятия, будто боялся, что я попытаюсь вырваться. Аккуратно прижал мою голову ухом к своей груди, одной ладонью накрыв второе ухо.

Я почувствовала, как пространство вокруг нас будто бы вздыбилось волной, и та через мгновение плеснула во все стороны подобно кругу на воде.

Крик ударил со всех сторон одновременно, будто кричал сам воздух, стены, пол и потолок.

Предпринятая мужчиной попытка закрыть меня от него, – теперь я поняла, что именно он просил «не слушать», – провалилась. Я все равно слышала. Крик пробирался под кожу, звенел в ушах, катался по полу, бился об стены. Ледяными когтями он продирал по спине, вцеплялся в волосы и вяз в зубах. И я не слышала – скорее, ощущала, – как Разрушитель тихо, будто заговор, бормочет: «Все хорошо. Главное, не слушай. Все закончилось…»

В какой-то момент, – я не сразу это поняла, – общий крик разбился на множество отдельных стонов, всхлипов и хрипов.

Господин подполковник не шевелился и не спешил выпускать меня из рук, хотя и ослабил хватку. Как будто чего-то ждал. Чего именно он ждал, я поняла буквально через несколько мгновений, если, конечно, можно было доверять моему восприятию времени.

– Кхм, – прозвучало совсем рядом. Я вздрогнула и попыталась оглянуться, но Разрушитель не дал мне посмотреть, продолжая удерживать мою голову у собственного плеча и закрывая запястьем обзор. – Я, конечно, тоже Разрушитель, но тебя я уже начинаю бояться, – проникновенно проговорил этот новый голос. – Что ты с ними сделал, чудовище?

– Жить будут, – мрачно проговорил Зирц-ай-Реттер. – Хорошему Целителю работы на полчаса. С каждым. Приберите тут, и побыстрее.