– Добрый день, господин подпоручик, – проявила я ответную вежливость, вспомнив, как Халима назвал тот человек на входе. Если, конечно, назвал он именно его…

Но помощник следователя не удивился и, присев на стул напротив меня, осторожно попытался продолжить разговор.

– А вы здесь… по какому вопросу?

– Госпожа магистр поживет здесь до тех пор, пока ей угрожает опасность, – появился из уборной уже вполне привычно одетый следователь. Халим вытаращился на меня в полном недоумении.

– Но, может быть, не стоит…

– Халим, у тебя есть какие-то внятные причины усомниться в здравости моего рассудка? – не раздраженно, а как-то устало уточнил подполковник, отвлекаясь от своего занятия, чтобы бросить взгляд на младшего товарища. Я только теперь обратила внимание, что он пытался прямо на себе зашить дырку в рубашке. Я было дернулась предложить свою помощь, но мужчина прекрасно справлялся и сам.

– Нет, но ведь госпоже будет неудобно!

– И ты туда же, – поморщился он. – Госпожа будет жива и в безопасности. Мне кажется, это достаточный аргумент за подобный выход из положения. К тому же здесь есть все необходимое, чтобы спокойно прожить несколько дней.

– Да, но…

– Халим, это не обсуждается, – резко оборвал Разрушитель. Я даже немного посочувствовала парню: он, видимо, с подобной категоричностью дело в жизни имел редко. – Лучше, вот что, сделай доброе дело, покажи госпоже магистру столовую, пусть она возьмет себе обед, и проводи ее сюда.

– Да, конечно, – вздохнул молодой человек и жестом предложил мне следовать за собой. – Госпожа магистр, вы… – начал он, когда мы вышли из кабинета.

– Лейла, если можно, – не выдержала я. Если от Разрушителя это «госпожа магистр» я еще могла терпеть, то от ровесника слушать такое обращение было не слишком приятно. К тому же очень хотелось хоть с ним наладить нормальный контакт в этом чужом и незнакомом месте.

– Ну тогда и меня называйте Халим. И, если можно, на ты. – Кажется, у подпоручика были схожие с моими проблемы.

– С удовольствием, Халим, – не стала возражать я, сопроводив слова улыбкой. – И извини меня, пожалуйста, за причиненные неудобства.

– Да какие тут неудобства, – поморщился парень. – Кабинет-то не мой. – Он усмехнулся. – И это ты извини Дагора, он порой бывает слишком…

– Категоричным, – подсказала я, видя, что Халим безуспешно пытается подобрать слово.

– Да, пожалуй. Он, конечно, хороший человек, благородный, но порой не учитывает, что не все люди обладают его неприхотливостью и выносливостью. Он-то в этом кабинете порой живет безвылазно, а молодой девушке, мне кажется, там будет слишком неудобно.

– В выносливости мне до него далеко, но я тоже довольно неприхотливый человек. Меня больше беспокоит, что я буду мешаться под ногами. Здесь все-таки работают люди, и господин подполковник работает, а тут еще я на постое, – честно ответила я. – К тому же что-то мне подсказывает, если он вздумал поселить меня здесь для защиты, вряд ли сам соберется уходить ночью домой. Он ведь на том диване и спит? – предположила я, вспомнив слова Ильды про частые ночевки хозяина вне дома. – Вот, а теперь, чего доброго, вообще спать не станет.

– Он может, – тяжело вздохнул Халим. – Он вообще как-то слишком… безразлично к себе относится, – поморщился молодой человек. Стало быть, действительно здорово переживает за своего старшего товарища. Я это еще по прошлой встрече заметила, когда закашлявшегося Разрушителя молоком отпаивала. – И никого не слушает, даже этого сурового Целителя, Хмер-ай-Морана.

– А ты давно с ним работаешь?

– Всего год, но насмотрелся всякого, – грустно улыбнулся подпоручик. – Он очень напоминает моего отца. Тот умер, когда мне тринадцать было. Тоже думал, что из железа отлит, а все болезни – бабские выдумки. Даже когда заболел, все хорохорился и загонял себя в итоге. Дагора и так Целители с того света вытащили, а он никак привыкнуть не может, что здоровье полностью вернуть нельзя, тем более если так себя изнурять. Ты извини, что я сплетничаю, – опомнился он. – Просто…

– Иногда нужно выговориться, – я понимающе кивнула. – Постараюсь что-нибудь придумать с твоим коллегой, – иронично улыбнулась я. – Может, удастся заставить его спать ночью, как все нормальные люди. А я и днем могу, все равно у меня даже книжек при себе нет, – я поморщилась.

– Вообще в Управлении неплохая библиотека.

– Сомневаюсь, что там есть что-нибудь из нужного, – поморщилась я.

– Что-то настолько специфическое? – полюбопытствовал Халим.

– Не то чтобы. Просто старое и оттого очень ценное, – я пожала плечами. – Не думаю, что у вас тут есть книжки тысячелетней давности, да еще в открытом доступе для всяких подозрительных посторонних личностей.

– Да, пожалуй, – хмыкнул молодой человек. – Ну хоть что-нибудь развлекательное возьмешь, целый день сидеть без дела в четырех стенах – взвыть можно. Библиотека, кстати, в конце коридора, – сообщил он. – А нам вот сюда.

И через пару поворотов мы попали в столовую. Опять же, ужасно похожую на аналогичное заведение в Доме Иллюзий.

В очередной раз я вознесла мысленную хвалу тому мудрому магу, что изобрел несколько веков назад систему оплаты по отпечатку ауры непосредственно с банковского счета. Это здорово облегчало жизнь, позволяя не носить с собой тяжелые монеты. И именно благодаря подобной системе сейчас я вполне могла оплатить свой обед, хотя денег при себе не имела.

В кабинет к Разрушителю мы вернулись, нагруженные зачарованными бумажными коробочками с едой, потому что Халим под влиянием витающих в столовой приятных запахов тоже решил, что проголодался, а потом мы сообща пришли к выводу, что и господин подполковник вряд ли откажется от еды, если она сама к нему придет.

Вошедший практически следом за нами Разрушитель неодобрительно поморщился, увидев заставленный едой стол. Но подпоручик горячо предложил совместить полезное (еду) с очень полезным (разговором), я искренне его поддержала, и следователь сдался.

Хотя, стоило Зирц-ай-Реттеру начать задавать вопросы, тут же о собственной неосмотрительности пожалела. Не то чтобы от рассказа портился аппетит, просто я вдруг поняла: мне нужно повторить следователю слова своего несостоявшегося убийцы. Дословный пересказ со всеми грубостями можно было опустить, но основные факты изложить стоило, а я не была уверена, что Халим в курсе всей этой истории. Очень хотелось надеяться, что нет.

– А потом он начал говорить жуткие гадости, – дойдя до этого момента, я все-таки придумала подходящую формулировку. – Про меня. Он явно был в курсе и истории с моей мамой, и… про Юнуса Амар-ай-Шруса знал. Говорил, тот ему все рассказал. И я не выдержала. Наверное, убила бы или по крайней мере попыталась бы, если бы не была такой трусихой, – я недовольно поморщилась.

– Это к лучшему, – успокоил меня Разрушитель. – Он так и так проживет недолго, а сейчас у нас есть возможность как следует его расспросить.