Отпускать ее, конечно же, никто не собирался. Найдется и для нее пара веселых статеек с немалыми сроками. Вопрос теперь другой тревожил.

Кто убил Миронкина и Вострикова?

Не верилось Олегу, что адвокат сам упал виском на угол стола. Непременно кто-то ему да помог.

— Слушай, Коля, — Олег дочитал до конца и завязал тесемки на папке. — А чего ты у нее не спросил о долгах Миронкина?

— Каких долгах?

— Тех самых, которые выбивают с его жены теперь? Ты что, забыл?! — Невзоров вполголоса чертыхнулся. — Конечно, зачем тебе?!

— Извини, майор, она как начала все сливать, я еле успевал записывать. Вот про эти самые долги что-то и подзабыл. Ты погоди, она у меня в кабинете под охраной сидит, я сейчас…

Коля вернулся минут через десять слегка обескураженный. Снова оседлал стул возле окна, уложил подбородок на спинку и молвил с печалью:

— Не было никаких долгов, Олег.

— Не было?

Что-то такое ему приходило в голову, когда он размышлял и сопоставлял. Свести только все воедино пока не удавалось. Не шло, не клеилось и не срасталось.

— Не было! Говорит, Степан Миронкин категорически всегда высказывался против каких бы то ни было дел с подобным контингентом. Близко сам не подходил и к себе не подпускал. Хотя среди них у него вроде имелись какие-то знакомства. Говорит, что в ресторане к ним как-то за столик подсаживался какой-то урод, но дальше рукопожатия и обменом любезностями ничего не шло.

— Может, она не знала? — попытался дернуть за ниточку последнюю свою надежду. — Может, он от нее скрывал?

— Исключается, — Коля замотал головой. — Вика утверждает, что у Степана от нее не было ни единого секрета. Она знала о нем все буквально. Вплоть до того, как его жена спит и разговаривает.

— Тогда… Тогда почему Миронкиной звонили? Я проверил распечатку Галкину, ей действительно звонили дважды, именно в то время, которое она указала. Звонили с телефона Баулиной Ираиды Федоровны, проживающей по улице Октябрьской в доме номер семнадцать.

— Оп-па! — глаза у Семенова засверкали азартом. — Мой друг из ОМОНа мне много занимательных историй из боевого прошлого Кешки и его охранника Ивана рассказывал. Упоминалась там и улица Октябрьская, между прочим. А ты знаешь, что на этой самой улице у Сигина Ваньки, охранника нашего Кешки, теща живет?

— Нет, не знаю. — Невзорова даже морозом по спине продрало. — Вот это попадание! В дачном поселке крутится машина, принадлежащая теперь Сигину. Звонки с угрозами поступали предположительно с телефона тещи Сигина… Все, поехали, я так больше не могу! Надо шевелиться и делать что-то! Машка не объявляется… А какие-то уроды думают, что они могут безнаказанно следить, звонить…

— Олег, погоди! — Коля поймал его за локоть уже у дверей. — Горячку тут пороть не нужно! Я, конечно, не могу утверждать, что Машка у них, а вдруг?! И тут ты оружием бряцать являешься. Так нельзя.

— Да иди ты, Коля!!! — заорал Невзоров так, что в коридоре за дверью кто-то охнул удивленно. — Это моя дочь!!! И были угрозы, и…

— Тогда я с тобой. Сейчас только подозреваемую отправлю в камеру и с тобой. Не вздумай один уехать.

Один Невзоров ехать не рискнул. Если спину никто не прикрывает, это плохо. Если он подставится, кто тогда вызволит из беды его ребенка! Коля прав, надо осторожничать по максимуму. И к Баулиной этой действительно не ворвешься с пистолетом наголо. Если Сигин ее зять на самом деле, она, возможно, станет его защищать. А потом может еще и жалобу в прокуратуру настрочить. Нет, надо осторожничать.

Они уже полчаса сидели в машине Невзорова и таращились на аккуратный домик под номером семнадцать. Никаких движений в палисаднике за забором не наблюдалось. Если там кто и проживал, то делал это очень незаметно. И даже накрахмаленных белоснежных шторок на окнах не раздергивал, невзирая на то, что до темного времени суток еще было далеко.

— Там никого нет, Коля, — сделал вывод Невзоров через час. — Шторки не раздвинуты. Палисадник зарос. И тропинка от калитки до крыльца почти не натоптана. Надо идти к соседям.

— Так я пошел? — тут же встрепенулся Семенов, которому до тошноты надоело сидеть в раскаленной под солнцем машине. Он уже втихаря от Невзорова и дремать принимался. И дежурный кроссворд незаметно из борсетки достал. Разложил его на правой коленке и с десяток слов уже отгадал.

— Иди. Во-он в тот дом, что справа, иди. Там кто-то копошится.

— Вижу.

Коля Семенов с облегчением выбрался из машины, отлепил мокрую от пота рубашку от спины и пошел не торопясь к девятнадцатому дому. Может, хоть здесь кто-то прояснит ситуацию. Следующий дом — двадцать первый — был многоэтажным, и вряд ли кто из его жильцов мог знать Баулину Ираиду Федоровну и ее зятя, если таковой у нее вообще имелся.

— Нет ее дома! — не очень вежливо встретила его в девятнадцатом доме пожилая женщина. — Нет и не будет!

— А что так?

Коля, облокотившись о забор, старательно улыбался хмурой тетке в широченном сарафане. Та копалась в цветочной клумбе и смотреть на него почти не смотрела, и за калитку не приглашала. Был он некстати, стало быть.

— А вам-то что, где Ирка сейчас? Какой такой интерес может быть к старой женщине у такого прощелыги? — Она поднялась с корточек, подбоченилась выпачканными землей кулаками и пошла на него, прихватив потом на ходу тяпку. — Геть отседова! Чтобы духу вашего тут не было, ходят тут! Чего вынюхиваешь, а?! Чего надо, спрашиваю?! Все землей интересуетесь? Не станем мы с ней съезжать, понятно! Уже сотню раз говорила и я, и дочка моя, что не станем!

— А зять что говорит?

Это как-то молниеносно вдруг сложилось в его голове. Если есть дочка, может быть и зять. А зять вполне может оказаться…

— А тебе что за беда, что мой зять говорит?!

Ему не могло показаться. Тетка струхнула, когда он зятя упомянул. Может, все же не Баулина теща Сигина, а эта, что с тяпкой наперевес пошла на него войной, приняв его за охотника за землями?

— Иван — мужик авторитетный, с ним тяжело не считаться.

Сказал, и замерло все тут же внутри. Попал или не попал?! Попал или…

— Да, авторитетный! Он только под юбками чужими авторитет свой доказывает, скотина! — Женщина сердито плюнула в сторону Семенова, он еле увернулся. — А как теще помочь, так его нету! Ты ему помидор с огурцом к столу подай! Детям сопли утри! Жене по дому помоги. А как теща к нему за помощью, так он…

— Вы извините меня, конечно, но землю вашу я скупать не собираюсь.

Коля снова улыбнулся, не забыв попятиться. Тетка тяпки из руки не выпускала, а подошла почти вплотную к забору. Возжелай огреть его по лбу мотыгой, достанет как нечего делать.

— А чего тогда скалишься тут? Ирка тебе зачем?

— Она дом не собиралась разве продавать? Объявление было.