class="p1">Старик вытер рукавом выцветшей синей рубашки свои мокрые красные глаза и заговорил:

– Я искал Витю каждый день. Утром, днем, вечером я ходил по городу и расклеивал объявления о пропавшем человеке. Я разговаривал с разными людьми, писал во все организации, под конец я даже купил компьютер с интернетом и пытался там на форумах найти хоть какую-то информацию о нем. Но ничего. Я не нашел ничего. Будто он провалился сквозь землю. Будто испарился. Но сдаваться я не хотел и никогда бы не сдался, если бы не… – тут старик запнулся и слезы снова потекли из его глаз.

– Если бы не что? – Петро так сильно навалился на стол, что тот затрещал под нажимом его локтей.

– Если бы не встретил однажды одного человека в парке.

– Человека? Какого человека? Говорите же! – на одном дыхании выпилил Петро. В голосе его вмиг появилось напряжение.

– Это было лето. Середина лета. Моя жена, Лена, умерла в феврале того года, и я остался один. Я, как обычно, ходил по городу и расклеивал объявления. Ближе к вечеру я сел на скамейку в сквере передохнуть. И вот тогда ко мне подсел он…

– Кто?! – перебил его Петро с нетерпением.

– Парень. Он сел на скамейку, совсем рядом со мной. Меня это сразу показалось странным, было поздно и людей на улице уже не было, все скамейки были пустые. Там, в этом сквере, были тогда только я и он. Несколько минут мы оба сидели молча. Наконец, я спросил его, что он от хочет и он сказал… – Владимир Петрович громко сглотнул слюну, – что у него есть информация, которая будет мне интересна.

– И что это была за информация?

– Он сказал мне, что Витя мертв и что все мои усердия не принесут никакой пользы.

– И вот так сразу вы поверили первому попавшемуся незнакомому мужику?

– Конечно нет. Он был слишком молод для того, чтобы знать что-то, что было так давно. Ему было двадцать с чем-то. Таких шутников, любителей поиздеваться над чужим горем, я встречал уже и до этого. Я спросил, откуда он знает про Витю и он сказал, что пока не может мне этого рассказать. Тогда я спросил его где тело и он ответил, что…

– На Красненьком кладбище? – тихо, с замиранием в голосе, перебил Петро.

– Да, Ореховая аллея, 8Б. Это и есть…

– Это и есть могила Евстигнеевых! Знаю! Но это же бред! Неужели вы поверили на слово этому… парню, которого видели первый раз в своей жизни? Вы, который, как сами же говорите, имели дело со всякими шутниками и не раз, вдруг целиком и полностью отдались… в плане своих соображений, какому-то типу со скамейки, когда он рассказал вам о том, что сын ваш мертв и захоронен в могиле с двумя другими людьми, причем людьми вам совершенно незнакомыми. А как же эксгумация, генетический анализ как же? Не поверю, Владимир Петрович, что вы так доверчивы! Не договариваете вы мне что-то!

– Я ему сказал тогда, что могилу надо будет разрыть и провести анализ ДНК или как это там называется. Но он сказал, что время для этого пока еще не настало.

– Пока? – Петро нервно усмехнулся. – А потом что, лучше копать станет? Земля более рыхлой станет?

– Нельзя, потому что надо было подождать. Так он мне тогда сказал.

– Так чего же ждать? Третьего пришествия или… или когда сам, извините, вылезет? И вы так сразу поверили?

– Не поверил. Почти не поверил. Но на следующий день я поехал на кладбище и увидел эту могилу. Я нашел ее с трудом среди кустов и зарослей высокой травы. Никто не был на ней уже много лет. И вот тогда я начал следить за ней.

– Теперь всё понятно! – проговорил Петро и отвернулся в сторону. Впрочем, понятно ему было лишь то, что этот дед либо полный осел, либо не договаривал ему в этой истории самого главного. – А что это за парень? Помните, как выглядит? Может имя свое назвал?

– Нет.

– Какой-то человек говорит вам, что ваш сын мертв и что тело его лежит в чужой могиле, а вы даже не удосужились спросить кто он такой?!

– Тогда я ему еще до конца не верил.

– Тогда?

– Тогда.

– А сейчас? Сейчас-то что, верите?! – изумился Петро. Он решительно не понимал старика.

– Сейчас уже верю.

– И что случилось между тогда и сейчас, что вас, так сказать, с мысли одной на другую перекинуло?

Владимир Петрович долго не отвечал. Рука неподвижно держала кружку с остывшим кофе. Наконец он поставил ее на стол и тихо, не поднимая взгляда на собеседника, проговорил:

– Я просил его тогда рассказать, кто это сделал. Кто убил моего Витю. Я ему сказал, что я готов буду вот этими собственными руками, – Владимир Петрович поднял свои большие шершавые руки над столом, – вырвать сердце этому человеку и растоптать его ногой прямо на асфальте. Я сказал ему, что я не боялся за это ни пули, ни тюрьмы. Я сказал, что за эту информацию готов был отдать ему всё, что у меня было – дачу, квартиру, машину. Но он не назвал мне тогда имен, хотя… хотя я почему-то был уверен тогда, что он их знал… Он ушел тогда от меня не прояснив мне толком ничего, но прощаясь, он сказал мне одну вещь, которую я хорошо тогда запомнил…

– Что… он… сказал? – Петро снова напрягся и снова стол затрещал под его локтями.

– Он сказал, что когда-нибудь наступит день, когда ко мне придут люди и начнут задавать вопросы про Витю. И вот тогда, – Владимир Петрович замолчал на несколько секунд, будто всё еще думая, стоит ли говорить то, что было у него на языке, – я увижу лица тех, кто убил его! И вот тогда, – Владимир Петрович вдруг оторвал свой взгляд от стола и тут Петро заметил какую-то злорадную ухмылку у него на лице. От этих слов и этого взгляда у Петро всё похолодело внутри, и он быстро поднялся со стула, снова направляя пистолет на старика, – и вот тогда, сказал он мне, на этих людей начнется охота.

Часть 2

1.

В девять вечера вся семья снова собралась за столом. В этот раз уже без Андрея. Александр разлил виски и вино по бокалам и приподнялся.

– За нас! – произнес он торжественно, поднимая вверх свой бокал. Все приподнялись и вскоре по дому разнесся звон стекла. – И за охоту!