ПокаАллейн старался придумать какую-нибудь утешительную фразу, по рации пришел новыйвызов. На сей раз от даровитого сержанта Джекса.

–Сэр, – немного взволнованно сказал сержант. – Я решил, что следует доложить вамо том, что здесь творится.

–Да?

–Я насчет тревоги, объявленной по поводу бомбы, сэр. Буквально за минуту до неетут объявился этот джентльмен из военных, Полковник как-его-там. Притопал прямок мастерской, стараясь ступать очень прямо, сэр, привалился к двери и как нажална кнопку звонка, так с тех пор и не отпускает. Тут как раз объявили тревогу ичеловек мистера Гибсона, сидевший в машине на углу прохода к Баронсгейт,подъехал ко мне и через окно машины в двух словах описал ситуацию. Пока мы сним разговаривали, из гаража выкатил здоровенный грязный фургон и загородил отменя гончарню. Я, сэр, остался здесь, поскольку вы мне так приказали. А человекмистера Гибсона уехал. Тем временем на Мьюс из-за этого дурацкого фургонаобразовалась пробка, сэр. Гончарни мне видно не было, зато я хорошо слышалПолковника. Он поднял крик. Вопил что-то вроде: “Откройте ваши поганую дверь ивпустите меня”. Потом водители принялись жать на клаксоны. Все продолжалосьминут пять, сэр.

–Мог ли кто-либо – могли ли два очень крупных человека, незаметно ускользнуть,пока продолжался затор?

–Думаю, нет, сэр, уж больно они приметны. И потом, когда пробка рассосалась,Полковник по-прежнему стоял на крыльце и жал на звонок. Он и сейчас жмет. Кричиттоже, но уже потише. По-моему, он настолько пьян, что кричит просто из боязнизаснуть. Как мне следует поступить, сэр?

–Вы сейчас где?

–Спрятался за мольберт, сэр. Не лучшая маскировка, но я решил, что рискнутьстоит. Минутку, сэр, не отключайтесь.

Некотороевремя до Аллейна доносились только уличные шумы. Затем снова послышался голос.

–Я на въезде в гараж, сэр. Пришлось уйти в укрытие. Появился джентльмен из подваладома номер один по Уок. Направляется к мастерской.

–Возвращайтесь к мольберту и продолжайте вести наблюдение.

–Сэр.

–Я еду к вам. Конец связи. Каприкорн-сквер, – сказал Фоксу Аллейн. – Как можнобыстрее, но без сирены.

–Что там такое? – спросил Фокс. Выслушав новости, он заметил, чтосержант-живописец, похоже, дело свое знает, даром что с виду – дурак-дураком.Мистер Фокс питал предубеждение против тех, кого он именовал “маскараднымиполицейскими”. Единственную маскировку, до которой сам он снисходил, когдавозникала необходимость изменить внешность, образовывали допотопное длинноепальто из донегальского твида и поношенная войлочная шляпа. Как ни удивительно,этот наряд полностью изменял его облик.

Когдаони добрались до Каприкорн-Сквер, Аллейн сказал:

–Нам лучше разделиться. Ситуация не из простых. Шеридан-Гомец – единственный вэтой шайке, кто не знает меня в лицо. Зато все остальные могут помнить вас попосольству. Ваша ночная рубаха при вас?

–Если вы о пальто, то да, при мне. Лежит на заднем сиденьи.

–А колпак?

–В кармане пальто.

–В таком случае, принарядитесь и топайте к свинарнику через Сквер и Каприкорн-Плэйс.А я двинусь по Уок и Мьюс. Около него и встретимся.

Фокс,приобретший сходство с северо-ирландским зерноторговцем в минуты досуга, ушел.Аллейн, в своем обычном обличье, свернул на Каприкорн-Уок.

ЛюсиЛокетт, принимавшая солнечные ванны на крыльце дома № 1, проводила еговзглядом.

ЛюдиГибсона, патрулировавшие Каприкорны и по тревоге отозванные к посольству,несомненно вот-вот вернутся сюда, думал Аллейн. Впрочем, пока их видно не было.

Вэто время дня в Каприкорнах обычно царит наибольшее оживление. Вот и сейчас поУок в обе стороны двигались потоки машин. Аллейн, приближаясь стоящему на углуМьюс магазинчику домашних украшений, использовал машины как прикрытие. Сквозьугловую витрину магазинчика перед ним открылась вся Мьюс до самой гончарни.Время от времени в поле зрения появлялся и сидящий за мольбертом сержант Джекс,однако его то и дело скрывали машины, въезжающие в гараж и выезжающие наружу.Сама гончарня тоже то возникала, то пропадала из виду, словно фон телевизионнойрекламы. Полковник Кокбурн-Монфор по-прежнему стоял у ее двери, теперь уже вобществе Гомеца. Затем, словно в цирковом фокусе, около них объявился о чем торасспрашивающий обоих Чабб. Еще через минуту на Мьюс поворотил и остановилсяоколо “Неаполя” грузовой фургон, из которого начали выгружать какие-то коробкии ящики, и больше Аллейну ничего разглядеть не удалось.

Между“Неаполем” и гаражом, бок о бок с цветочным магазином располагается крохотноебистро, носящее имя “Шкатулка”. В ясные дни оттуда выносят на тротуар четырестолика, за которыми можно выпить кофе с пирожными. Один из столиков оказалсясвободным. Аллейн миновал фургон и цветочный магазин, уселся за этот столик,заказал кофе и раскурил трубку. Он сидел спиной к гончарне, однако видел еечеткое отражение в витрине цветочного магазина.

Гомецс Чаббом маячили у двери в квартиру над мастерской. Полковник, похоже, дремал,привалившись к ней. Чабб, прижав пальцы к губам, замер пообок. Гомец пыталсяразглядеть что-нибудь сквозь щелку в шторах.

Вскорек ним присоединился инспектор Фокс, подошедший по Каприкорн-Плэйс. Он, судя повсему, искал некий дом с нужным ему адресом – и нашел, им оказалась гончарная мастерская.Подойдя к двери мастерской, он вытащил из кармана очки, прочитал объявление“Закрыто на инвентаризацию” и обратился с каким-то вопросом к Гомецу, которыйпожал плечами и повернулся к нему спиной.

Фоксдвинулся по Мьюс, ненадолго задержался около даровитого сержанта Джекса, снованадел очки и склонился массивным телом к мольберту, разглядывая рисунок.Аллейн, тихо веселясь, наблюдал, как его коллега выпрямляется, склоняет на бокголову, оценивая достоинства рисунка, отступает на шаг-другой, извиняется передналетевшим на него прохожим и снова трогается в путь. Подойдя к столикуАллейна, Фокс спросил:

–Простите, сэр, это место свободно?

–Да, – ответил Аллейн. – Прошу вас.

Фоксуселся, потребовал кофе и, получив его, поинтересовался у Аллейна которыйтеперь час.

–Будет вам, – сказал Аллейн. – Никто на вас не смотрит.

Темне менее оба продолжали изображать незнакомых друг с другом людей, занятыхпустым разговором.

Фокссказал:

–Занятная там обстановка. Каждый делает вид, будто двое других ему неизвестны.Полковник, похоже, еле держится на ногах. Ткни его пальцем, он и повалится.

–Что внутри?

–В лавке ничего не видно. Шторы сдвинуты, свет не горит.

Онподул на кофе и сделал глоток.