и всё такое. Фамильная земля Грэйвзов. Значит, те два ублюдка вступили в игру, вероятнее всего, Эйден уболтал их. Ясно, почему согласились. Целая гора денег ведь.

Заточение. Одиночество и никакого желания с кем-либо общаться. Мама шарахалась от меня. Папа смотрел с тревогой. Рассказать им всё? Да ни за что на свете!

Глава 42

Чертов дом Ллойда.

Вещмешок с наличкой припрятан в кустах. Никого из соседей. Темные окна, пустые парковочные места.

— Бинго! — щелчок пальцами.

Револьвер в кармане. Из дома доносится музыка. У Ллойда вечеринка? Сколько там людей? Всего три пули. Вовсе необязательно тратить их все. Достаточно подержать запуганных до жути гостей в заложниках. Запереть где-нибудь. Лучше — в подвале, если он, конечно, есть.

Темень.

Ночь. Самое удачное время для акта возмездия. Франк. Грязные, жестокие игры. Жизнь, как на пороховой бочке. Ее тот срыв. Она растоптала всё. Не оставила камня на камне. Довела Келли до ручки. Довела меня.

Келли.

Я ожидал, что он начнет мстить сразу. Первый день в больнице. Поднос с нетронутой едой. Потолок. Бездна. Ожидание того, что этот черт пришлет похоронный венок или вовсе заявится сам, чтобы поглумиться. Какой-то липкий, вяжущий ужас. Предвкушение и правда бывает хуже, чем итог, финал. За все полторы недели, что я провел в больнице, Келли так и не дал о себе знать. Мысли о нем. И ноль — о ней. Всё, перегорело. Истлевшие угли, обещанный чертом пепел — вот чем я был.

Выписка.

Свежий воздух. Отцовский душный Кадиллак. Душный дом. Апатия. Мысли о суициде. Задвинутые подальше идеи насчет жизни отдельно. Меланхолия и бессилие. Собрать вещи? Уйти в никуда? Без каких-то минимальных навыков попроситься на работу в автомастерскую? Бред. Насмешливые взгляды мужиков. «Ты чего, пацан? Ты себя в зеркало-то видел?!».

Слухи.

Язвительные смешки. Лучший ученик, победитель олимпиад шатается по городу в поисках вакансий. Уехать в другой город почти без денег в кармане. Да уж, идея— блеск. Устроиться в какую-нибудь занюханную забегаловку. Доедать остатки с подносов, чтобы скопить на съем жилья. Нет! Гордыня. Келли мучил меня на расстоянии, ничего не предпринимая. Он и правда превратил мою жизнь в ад.

Идея.

Мистер Мур. Отцовский приятель, с которым они изредка пили бурбон. Александр Мур — пожилой, довольно неплохой человек. Добродушный. Владелец книжного магазинчика на тихой улице в старой части города. Классические дома, неспешность, спокойствие. Я любил там бывать. Мур сильно удивился просьбе дать мне работу. На мое счастье, бойкая очкастая девчонка, что там работала, уволилась. Я попросил не задавать вопросов насчет того, почему никуда не поступил. Слишком горько! Подкопить деньжат, продумать, куда потом свалить, — таков был план. А заодно уйти с головой в чтение, привести нервы в порядок, выдохнуть от ужаса. Придет Келли к Муру со своей кассетой? И что? Продавец книг. Кому он вообще интересен? Уволит меня Мур? Ну и пусть. Война план покажет.

Поздний август.

Умиротворение и тишина. Большинство одноклассников либо разъехались по колледжам, либо отдыхали на морях-океанах. Я ловил кайф от того, что их нет. Чистый от всей этой мрази, сонный город. Спустя какое-то время я отказался от мыслей о тачках, трейлерах, дешевых продажных девках. Не по мне такая житуха. Деградация, скатывание в пропасть в отместку отцу и в угоду Келли? Нет уж. Тем более что черт так и не объявился. Я почти перестал испытывать то вязкое чувство страха. Уехал ли он в свою Калифорнию или притаился в городе, вынашивая новый план? Неважно.

Жизнь.

Размеренная и плавная. Без страстей и сердечных мук. Никаких гонок. Обычный автомобиль. Какая-нибудь простая кроткая девушка рядом, любящая плакать в кинотеатрах над мелодрамами. Походы в кафе и ресторанчики по выходным. К «Натану» и в «Гризли» — никогда! Обходить стороной все места, где когда-то творилось безумие. Небольшая, но, зарплата. Десять-пятнадцать лет. Постаревший, дряхлый Мур, которому сложно вести дела. Я бы выкупил у него магазин. Та девушка — уже женщина. Поддержка, опора. Не любовь всей жизни, не страсть, но всё же. Секс с ней. Иногда. Чаще — по ее расписанию. Не слишком разнообразные позы. Простое удовлетворение потребностей. Моя вечная неудовлетворенность. Ну и пусть. Красивые женщины лишь в фантазиях в утреннем душе перед работой. Никаких детей. Слишком много суеты, забот, волнений. Ноль сильных чувств. Ни к кому…

Черт!

Дом Ллойда. Бабий голос? Музыка громче. Приоткрытая дверь. На пороге какая-то разряженная девка с сигаретой. Копна кудрявых каштановых волос. Яркий макияж. Шлюха мэра? Сто процентов. Грохнуть ее тоже? Решу по ходу пьесы. Алкоголь, веселье. Пусть хорошенько развлекутся напоследок. Чем сильнее они накидаются, тем проще будет с ними расправиться. Полчаса? Час? Сколько выждать?

Секс.

Я бы с удовольствием выдрал эту девку. Прям тут, в тени деревьев. Нет, фу! После мэра брезгливо, даже будь у меня резинка. «Ты ведь дотошный, типа будущий медик? Ну-ну! Кивни, если всегда используешь презерватив». Сука-Франк. Келли, который очень хотел, но не взял ее, когда они занимались грязными делишками…

Франк!

Она появилась на пороге магазина так внезапно, что я дернулся. А ведь ничего не предвещало… Обычный пятничный вечер. Минут сорок до закрытия. Мы с мистером Муром считали недельную выручку. Желтое короткое платье без рукавов и бретелек. Загар. Белые следы от веревок купальника на оголенных ключицах. Фиолетовые босоножки на высоком каблуке. Похудевшая, какая-то потерянная Франк. Вроде яркий наряд, такая же прическа, но не та, совсем не та. Мне хотелось бежать из магазина. Прочь от нее! Что ж такое! Всё вроде устаканилось, а она, эта гадина, опять влезла в мою жизнь. Разворошила прошлое.

Мур.

Обходительный пожилой мужчина. Он поприветствовал Франк. Спросил, чем помочь. С того момента как она возникла из ада, я не поднял на нее глаз.

— «Невыносимая легкость бытия» есть? — ровно спросила она.

Ведьма!

Она опять колдовала. Название нашумевшего романа Милана Кундеры восемьдесят четвертого. Легкость бытия? Издевалась, что ли? Какая, на хрен, легкость? Какое бытиё? Или она намекала, что у нее как раз всё чудесненько? Гулянки, короткие связи, новые интрижки и игры.

Холод.

Мурашки. Я припомнил, о чем та книжка. Главный герой — врач-хирург. Хирург, черт! Человек, не желающий связывать себя серьезными отношениями. «Эротическая дружба». Никакой «сентиментальности» и «посягательств на жизнь партнера». Тереза — его женщина. Их сложные болезненные отношения. Франк. Ее эта изящная манера задевать, проводя аналогии. Принуждение гадать: читала ли уже она ту книгу, знала ли, о чем она? Или просто желание купить модную книжку? Нарочно ли явилась или совпадение? Чувство