– Мари, я хочу сообщить, что у тебя есть ещё одно умение.

– Э… Какое? – осторожно уточнила я.

Он помотал головой, тут же поднялся со стула.

– Словами передать сложно, – сообщили мне. – Я лучше покажу.

Мои брови подпрыгнули на середину лба, а Ататриэль расстегнул ремень и, раньше, чем успела опомниться, спустил штаны до колен.

Вот тут-то я и увидела, вот тут-то и узнала! И сказала единственное, на что была в такой ситуации способна!

– Ой.

Это был… нет, не дюйм. Сантиметров двадцать пять, если не больше. Причём, взгляду предстал не понурый хвостик, а этакий нефритовый стержень, расположенный под углом в сорок пять градусов, который красноречиво сообщал, что кое-кто ну о-очень рад ужинать со мной.

Щёки словно огнём опалило, и я тоже поднялась на ноги. Отступила на полшажка и, нервно сглотнув, перевела взгляд с… короче, с той штуки, на лицо эльфа.

Там обнаружилась прежняя запредельная улыбка, такая, что прям от одного длинного уха, до второго! Блондин был абсолютно счастлив. Реально сиял!

– Поздравляю, – повинуясь логике ситуации, сказала я.

И хотя пояснений не просила…

– Это всё твоё прикосновение, Мари.

– Думаешь? – пробормотала я.

– Других необычных происшествий в последнее время не было. Только ты и твоя… исцеляющая рука.

Я сглотнула вновь и покраснела пуще прежнего. Просто вспомнила о каком прикосновении речь, а ещё осознала – Ат прав, дело во мне. Только причина, вероятнее всего, не столько в том, что потрогала, а в договоре с Волковым. Мы разделили территорию, и теперь…

Я застонала! Громко и протяжно! А визави, так и не удосужившись натянуть штаны, шагнул вперёд в явном намерении обнять.

Увы, но тут нервы попаданки не выдержали, и в следующую секунду я прикрыла глаза, проверещав мысленно: «Да куда угодно!»

И едва не рухнула, сообразив, что, невзирая на туманные указания, телепортация сработала.

О том, что магия купола исчезла, сообщил порыв холодного ветра, ударивший в лицо. Следом обрушилась целая лавина запахов – от сырости и вечерней прохлады, до запаха хвои и прелых листьев.

Только мне было пофиг и на холод, и на запахи, и вообще на всё. Я стояла зажмурившись и тихонечко выла, пытаясь переварить выходку такого воспитанного и утончённого с виду Ата!

Когда волна эмоций частично схлынула, я шумно выдохнула и глазки всё-таки распахнула. Тут же зябко передёрнула плечами, осознав, что телепортировалась в какую-то жо… хм… ну то есть неведомую даль.

Меня перенесло в лес! Вернее, на какую-то поляну, окруженную высоченными деревьями.

Над головой обнаружилось зловеще-тёмное небо, частично затянутое тучами, а под ногами непонятная мерцающая линия. Линию эту, ввиду бурлящих чувств, я пнула, а через миг…

Через миг до растерянного мозга дошло, что небо, учитывая обстановку, это логично, а мерцающая линия – как-то не очень. Невольно насторожившись, я наклонилась, чтобы рассмотреть получше, и недоумённо приподняла бровь.

Тут был этакий неглубокий желоб, по которому текла некая субстанция отдалённо похожая на магическую энергию.

Так. Погодите. Магия? В такой вот глуши?

Повинуясь любопытству, я двинулась вдоль линии и, буквально через пару шагов, обнаружила воткнутую в землю штучку. Небольшой кристалл – продолговатый и очень красивый.

Жадность, разумеется, встрепенулась, и кристалл я из земли выдернула. Затем выпрямилась, дабы осмотреться и заметить две вещи.

Вещь первая: линия являлась частью некоего масштабного рисунка похожего на пентаграмму, и сейчас этот рисунок начинал таять. Вещь вторая: среди деревьев, расположенных чётко напротив, зажглись два ярких огня, подозрительно похожих на глаза какого-то гигантского зверя.

Так. Стоп. Зверя?

Я шумно выдохнула и непроизвольно попятилась. Тут же взвизгнула, ибо один каблук ушел в разжиревшую от дождей почву, и я, потеряв равновесие, едва не упала.

Следом послышалось исполненное невероятной мощи рычание, а спустя ещё секунду паника достигла пика. Просто злоба, прозвучавшая в голосе зверя, была истинной фигнёй в сравнении с приглушенным, но яростным:

– Брехунько. Я тебя прибью!

– А?! – воскликнула я.

Развернулась уже в прыжке, но, ввиду царящего вокруг мрака, людей, бегущих с противоположной стороны поляны, увидела не сразу.

Точнее, фигуры я различила лишь после того, как в их руках появились яркие огненные шарики. Тот факт, что это не просто шарики, а боевые фаерболы, тоже дошел с запозданием.

А потом – всё, мир взорвался!

Но не болью, нет… В самом прямом смысле.

Причём причина взрыва крылась не в фаерболах – их мчащие навстречу люди в количестве семи штук, не отпускали. Это тут, в гаснущем контуре, что-то сработало.

По периметру тающей пентаграммы начались вспышки, сопровождаемые громогласными «бабахами», и я взвизгнула громче прежнего. И хотя разум орал, что Волков не шутил, что он действительно прибьёт, но инстинкт самосохранения погнал именно туда, к нему.

Учитывая каблуки и панику, бежать было трудно, но я летела ракетой! Плюс, продолжала визжать, ну и руками старательно размахивала.

А вокруг… взрывалось! Фонтаны огня и искры взлетали к небу, норовя поджарить не то что попаданку, а сами звёзды! И это было так жутко, что сердце колотилось уже не в груди, а где-то в горле. Правда, как ни парадоксально, вопить подскочившее сердце не мешало.

– Р-р-р! – доносилось откуда-то сзади.

– Дура! – слышалось впереди. – Придушу!

– Уи-и-и! – отвечала на всё это я, но остановиться не пыталась.

Когда же семёрка парней отпустила боевые заряды, я траекторию движения сменила. Ломанулась уже не к Алексу, а к другому представителю Чёрной стрелы.

К кому именно? Да без понятия и, честно говоря, без разницы! К любому, кто, в отличие от Волкова, не станет сразу сворачивать мою красивую, надушенную «Шанелью № 5» шею!

– Р-р-р! – а вот эта реплика принадлежала уже не зверю, а кому-то из парней, но я внимания не обратила.

Со всего маха налетела на одного из представителей студенческой банды, крепко-крепко обняла и прижалась щекой к груди.

Индивид, кажется, опешил, а где-то очень близко прозвучало яростное:

– Брехунько! Ты хоть понимаешь, что натворила?!

Я? Натворила? Ой, а… а почему, чуть что, так сразу Брехунько?

Правда, озвучить этот вопрос я всё же не решилась. Просто чувство самосохранения шепнуло, что если открою рот, то меня прямо на этой полянке и прикопают. Пришлось обнять пойманного старшекурсника ещё крепче и, втянув голову в плечи, зажмурить глазки. Невиноватая я! Оно… само.