корреспондент, я врач. Была бы корреспондентом, засняла бы баню, радиоузел — и поехала восвояси. Вся тяжесть колхозного труда на женских плечах, так вы еще и детьми их по рукам и ногам связываете… Разве может женщина толком работать, если она за детей не спокойна?

Б у с т а н. Верно говорит.

Д ж а м а л (горячится). Какой колхоз не имеет временных недостатков?

К а р и м д ж а н (смеется). Джамал-ата, сколько лет, как колхоз организовали? Понятие «временные» какие-нибудь границы имеет?

Д ж а м а л (побежден). Ладно, построит район больницу — это здание яслям отдадим. Вопрос надо вынести на правление. Сама и выступишь. А фотокарточки мне отдай.

У м и д а. Э, нет, я их правлению покажу.

Д ж а м а л (отнимает). Отдай, говорю, не дай бог еще кто-нибудь увидит. Если решение будет, хватит тебе? (Прячет снимки за пазуху.) Ну, я пошел. Да, кстати, когда свадьба?

К а р и м д ж а н. Как мама скажет.

Д ж а м а л. Сам буду на свадьбе председателем! (К Бустан.) Бесценная у вас невестка!

Б у с т а н (Джамалу). Так-то так, зато не похоже, что она мне услуживать будет.

Д ж а м а л. А с чего это она тебе должна служить? Ты что, колхоз, что ли? (Выходит.)

Б у с т а н. Какой обед собираетесь готовить?

У м и д а (встревоженно). Как скажете…

Б у с т а н (подумала). Лагман, только шнурком, а не резаный.

У м и д а. Хорошо.

Б у с т а н. Пойду погуляю. А то лопну от скуки. (Уходит.)

К а р и м д ж а н. Умидахон, уедем!

У м и д а. Куда-а?

К а р и м д ж а н. Куда глаза глядят!

У м и д а. А как ваш тяжелобольной?

К а р и м д ж а н. Немного лучше.

У м и д а. Куда же вы уедете от такого счастья — увидеть своего выздоравливающего больного. И кто будет людей лечить? Кто — больницу строить? И ясли?.. Сегодня одна женщина малыша принесла. Воспаление легких. Весь горит. А мать на меня смотрит — и словно молится, и вся надежда у нее на меня… Как же я ее обману?.. Ну, неудобно вам передо мной за свою мать, ну ничего. Не надо… Интересно, какая я буду свекровь?

К а р и м д ж а н (задумчиво). Говорят, в раю трон стоит. Для хорошей свекрови… Так он, говорят, до сих пор пустой! (Улыбается.) А может, он вас дожидается?

У м и д а. А вы каким свекром будете? Небось наследственность скажется?

Смеются.

Ох, а как быть с лагманом?

К а р и м д ж а н. Даже не знаю… Разное готовить приходилась, а лагман шнурком — ни разу! (Подумав.) Во всяком случае, фарш должен быть. (Быстро.) Вы рубите мясо, а я тесто приготовлю.

Умида смеется.

Что? Не умеете мясо рубить?.. Что, никогда не видели? Мама от вас по секрету мясо рубила?.. Положим на дощечку… во-от… и будем рубить ножами… во-от. И получится фарш. (Насыпает в миску муку.)

Умида берется за мясо.

Х а й р и (в пролом). Извините…

К а р и м д ж а н. О-о, Хайрихон, заходите! Правду говорят: если больному суждено выздороветь, лекарь к нему сам явится.

У м и д а. Здравствуйте.

Х а й р и. Несколько дней пыталась застать вас одних, да все никак не получалось. А сейчас, смотрю, тетушка Бустан идет к базарчику — думаю, хоть неудобно, а зайду. Вы уж меня извините…

К а р и м д ж а н. Э, сейчас есть дело поважнее извинений. Лагман шнурком готовить умеете?

Х а й р и. Умею.

К а р и м д ж а н. Так научите Умиду.

Х а й р и. С удовольствием! (Принимается за работу.) Мы с вашим Каримджаном росли вместе, как брат и сестра. А когда повзрослели, ни у него, ни у меня никаких… вот мукой клянусь… Верно, ведь, Каримджан-ака?

К а р и м д ж а н. Как в аптеке.

Х а й р и. Но вот уже пять месяцев тетушка Бустан все говорит и говорит, мама плачет, надоели они мне! Решила я от них отделаться и говорю однажды: «Ладно, мол, там видно будет!» Ну, они и ухватились за это. Лучше бы мне не говорить этих слов… (Смотрит в землю.) У меня ведь тоже… друг есть… Мы с ним еще год назад друг другу поклялись…

К а р и м д ж а н. Вы бы своей матери хоть намекнули об этом.

Х а й р и. Да я боюсь, она в обморок упадет! Моя мама ничем от вашей не отличается… Вот вы вдвоем постепенно берете тетушку Бустан в руки, а я одна… (Плачет.)

К а р и м д ж а н. Не огорчайтесь, Хайрихон, мы вам поможем. Общими усилиями уговорим вашу матушку! Выйдете замуж за любимого человека, учиться будете… А кто этот юноша, он чем занимается?

Х а й р и. Ой, ну Азимджан же…

К а р и м д ж а н. Как? Азимджан, наш учитель?.. А он обо всех этих разговорах знает?

Х а й р и. Я ему рассказала. Вот он смеялся! Он в воскресенье вас навестить собирается.

К а р и м д ж а н. Прекрасно! Будем рады.

Х а й р и. Ну, я пойду. Сейчас, наверно, тетушка Бустан вернется…

К а р и м д ж а н. А как же лагман?

Х а й р и. Сейчас, сейчас. (Забирает все продукты, идет на кухню.)

У м и д а (вслед ей, подражая свекрови). Ах, какие косы!

Гаснет и зажигается свет. Улица. Дом Каримджана.

Входят  Б у с т а н  и  Т у т и н и с о.

Т у т и н и с о (плачет). Вы меня опозорили, осрамили… Раз не можете взять сына в руки, чего болтать зря.

Б у с т а н. Да наберитесь вы терпения, сватья. Ничего же еще не произошло.

Т у т и н и с о (плача). Она уже ребенка ждет, это называется ничего не произошло? Как теперь моя дочка будет жить в кишлаке? Да я сама — что я теперь людям скажу?

Б у с т а н. Не плачьте, не к добру это. Если все так и будет, на меня не меньше вашего позор падает. Я вам говорю, ничего еще не произошло. Во-первых, это еще вопрос, беременна Умида или нет. Я тихонько прислушивалась к ее дыханию, когда она спала, — беременная женщина так не дышит! Каримджан это нарочно сказал, чтобы меня сломить…

Т у т и н и с о (обрадованно). Ей-богу, я