политическими деятелями ещё царской России: Славинским и В. Шульгиным. В чешских правительственных кругах петлюровцы не пользовались популярностью – как союзники враждебной чешской политики Польши. Они существовали благодаря протекционизму и покровительству близкого к правительству Н. Шаповалу. Последний не мог игнорировать влияние УНР на украинцев Закарпатья, входящей тогда в состав ЧСР и рассчитывал на политическую поддержку петлюровцев в этом вопросе. В то же время между ними проходила упорная, скрытая борьба за репрезентацию украинской эмиграции в Европе. Организованные Н. Шаповалом культурно-просветительские и учебные украинские центры без лишнего афиширования были захвачены петлюровцами: Подебрадская сельско-хозяйственная академия, Высший педагогический институт.

Только после смерти С. Петлюры Н. Шаповал деятельно принялся за подчинение украинской эмиграции своему влиянию в ЧСР и во Франции. Располагаю солидной материальной поддержкой со стороны чешского правительства, «шаповаловцы» имели в своём распоряжении следующие социально-национальные учреждения: Украинский комитет, украинский социологический институт, издательский фонд, военный союз, с/х союз. Из политических партий шаповаловской ориентации в ЧСР находились: УРСП, УСДП (руководитель Галаган), Украинская радикальная партия (Гали́ции), ЛУН, общественные организации: «Кубанцы», Украинский женский союз, Социалистическая студенческая молодёжь и другие. Однако, если оценивать украинскую эмиграцию в ЧСР с позиций политических симпатий, то подавляющее большинство, даже в той части, что сотрудничала с Н. Шаповалом, больше тяготела к «петлюровщине», нежели к мещанскому социализму Н. Шаповала, и поддерживала последнего лишь благодаря своей материальной зависимости от него.

Данное обстоятельство являлось сильным раздражителем для «петлюровцев» так как не позволяло им сплотить (купить) вокруг себя значительную часть политической эмиграции, чтобы заявить перед европейскими политиками, что именно они являются единственными представителями не только всеукраинской эмиграции, но и украинской нации, а значит вправе претендовать на верховенство в возрождённой Украине. Чтобы переломить ситуацию петлюровцы в апреле 1926 года в Подебрадах созвали съезд украинской эмиграции, и при деятельном участии эСДеков, им удалось сконцентрировать около себя подавляющее большинство украинской эмиграции в ЧСР. Н. Шаповал понял опасность этой организационной затеи и в противовес «петлюровцам» одновременно созвал съезд представителей украинских организаций в ЧСР, куда явились представители организаций от Н. Шаповала материально зависимые. Таким образом, вплоть до убийства С. Петлюрыв ЧСР существовало 2 политических центра украинской эмиграции. После его гибели, «петлюровцы» уступили своё влияние Н. Шаповалу.[260]

На фоне всех этих политичеких «кипений» Е. Коновалец продолжал «керманыть» своим разведывательно-диверсионным центром в Берлине. Не лучшим образом для него и его подопечных из УВО обстояли дела на родине – в Галиции. Наряду уже с известным политическим тяжеловесом – УНДО, весной 1925 года появилась другая, не менее агрессивная партия украинских радикалов (УСРП – украинская социал-радикальная партия – О. Р.), которая 14 февраля 1926 года во Львове провела свой конгресс. В качестве участников этого мероприятия были представители уездных организаций в количестве 60 человек, из которых 10 крестьян и остальные представители интеллигенции. Из выступлений докладчиков стало известно, что в партию входит около 2 100 членов из 20 уездов Галиции. На конгрессе радикалы объединились с эсерами из Волыни. Идеологическая основа этого союза заключалась в крайнем антисоветизме и борьбе с коммунистическим движением на Западной Украине в тесном контакте с Пражской эмиграцией (Н. Шаповала).

В частности, – это особенно подчеркнули докладчики: Бачинский, Осип Навроцкий (бывший член УВО, он же и генеральный секретарь партии) и Жук. Данный постулат не нашёл единодушной поддержки среди крестьянских представителей, которые обвинили партию в том, что она не борется с духовенством и УНДО, и в свою очередь потребовали от руководства отчитаться, на что были потрачены 8 000 долларов, полученные на помощь голодающему селу. После этих требований накал противостояния в зале стал достигать критического значения. Однако завершить конгресс не представилось возможным, по причине внезапного появления полиции, которая запретила его проведение.[261]

Помимо О. Навроцкого, адепта полковника Е. Коновальца, в радикальной партии состоял и М. Матчак (бывший член УВО), который отвечал за финансовые вопросы функционирования УСРП. Мы далеки от мысли, что пребывание этих двух персонажей явилось чистой случайностью, неким «политическим ляпсусом» и организационным капризом случая. По косвенным признакам можно говорить, что эта случайность при детальном рассмотрении (некоторая часть финансовый поддержки поступала М. Матчаку из Германии) вполне вписывается в германский проект перехода к созданию демократической партийной оппозиции в Восточной малопольше. Только в отличие от УНДО – задача оппозиционности которой заключалась в украинофильстве и сепаратизме, перед УСРП немцы поставили задачу борьбы с коммунистическими движением в Галиции, и чтобы отвести от себя подозрения как инспираторов – «замкнули» их на пражские политические группы радикалов и эсэров с перспективой поддержки УНДО, а в случае её запрета, перехват браздов правления ликвидированной партии на себя.

На фоне активизации политической жизни и антипольских настроений среди украинского крестьянства, не остались в стороне католические круги Галиции, усмотревшие в данных процессах угрозу раскола униатской церкви и ухода части паствы в безбожные структуры коммунизма, социализма, фашизма, нацизма и т. д. С этим негативным явлением необходимо было бороться, а один из проверенных способов борьбы – возглавить политическое движение и с амвона церкви призывать украинское население «каяться» и сплачиваться вокргу католического престола. Правда, не понятно ради чего если жизнь на ЗУЗ от года к году становилась всё более не выносимой.

Первые попытки создания клерикальной партии в Галиции были предприняты греко-католическим духовенством летом 1924 года. Предложение было озвучено на съезде профессоров богословия всех 3-х католических епархий. Инициатором выступил профессор Львовской духовной семинарии и бывший ученик ордена иезуитом в Инсбруке и Риме «святой отец» Иосафат Маркевич. Он подчеркнул, что такая партия разумеется должна быть уже политической по образцу австрийской христианско-социальной партии. Это предложение было одобрено присутствующими при незначительном количестве противников. В частности, против, выступила Украинская Трудовая партии, которая охватывала подавляющее большинство национального духовенства Галиции и посчитала, что новое образование внесёт раскол в монолитность Трудовой партии.

Разработку организационного статута клерикальной партии, в дальнейшем получившей название Украинской христианской организации (УХО), Маркевич и Галущинский (помощник ректора Львовский духовной семинарии) закончили в июле 1925 г. А 4 августа 1925 г. было созвано подготовительное совещание. Присутствовали: Маркевич, Галущинский, И. Маринович, Т. Горникевич, Ю. Пошкевич, Д. Стек, М. Змильовский, О. Малиновский (бывший капитан австрийской армии и сотник Галицкой армии), М. Дароцкий, М. Коритко. Тогда же было принято решение об издании ежедневного печатного органа партии и выбран Временный Организационный Комитет с правом кооптации. О создании организации и комитете уведомили все 3-и епархии Гали́ции. Разослали информационные воззвания и за границу. Греко-католический митрополит А. Шептицкий, несмотря на посланное ему уведомление и отдельной верноподданнической телеграммы на создание партии никак не отреагировал.