которые подставляют свои передники и кричат аисту, чтобы он принес им ребенка. Пациентка добавила, что сама давно мечтала о маленьком братике или сестренке. Этот материал явно связан с уже рассмотренными мифологическими мотивами. Очевидно, что сновидение действительно касалось проблемы пробуждения репродуктивного инстинкта. Разумеется, об этих связях ребенку не сказали.

[499] Затем, после паузы, пришла следующая ассоциация: «Однажды, когда мне было пять лет, я легла на дорогу, и по моему животу проехал велосипед». Эта в высшей степени невероятная история оказалась, как и следовало ожидать, фантазией, превратившейся в парамнезию. Ничего подобного никогда не было, но, с другой стороны, мы узнаем, что в школе девочки часто ложились поперек друг друга и топтали друг друга ногами.

[500] Всякий, кто читал анализы детей, опубликованные Фрейдом и мною[125], узнает в этой детской игре тот же базовый мотив топтания, который, как мы полагаем, должен иметь сексуальную подоплеку. Эту точку зрения, продемонстрированную в наших предыдущих трудах, подтверждала следующая ассоциация: «Мне бы хотелось настоящего ребеночка, а не куклу».

[501] Весь этот в высшей степени примечательный материал, выявленный фантазией об аисте, указывает на типичные начала детской сексуальной теории и в то же время показывает нам точку, вокруг которой вращались фантазии маленькой девочки.

[502] Возможно, вам будет интересно узнать, что мотив топтания можно найти в мифологии. Доказательства этому я привел в книге о либидо. Использование инфантильных фантазий в сновидении, парамнезия о велосипедисте и напряженное ожидание, выраженное в мотиве «Спящей красавицы», – все это свидетельствует о том, что внутренний интерес ребенка сосредоточен на определенных проблемах, требующих решения. Вероятно, тот факт, что проблема деторождения привлекла либидо, и был причиной снижения интереса к учебе, вследствие чего девочка начала отставать. Насколько сильно эта тема привлекает девочек двенадцати и тринадцати лет, я показал в своей статье «Вклад в психологию слухов». Данная проблема является причиной пошлых разговоров среди детей и взаимных попыток просвещения, которые, естественно, оказываются весьма гадливыми и пагубно сказываются на воображении ребенка. Даже самая тщательная защита не может помешать ему в один прекрасный день открыть великую тайну, и, вероятно, самым грязным способом. Для детей было бы гораздо лучше узнавать о фактах жизни своевременно, от близких взрослых, а не от товарищей по играм.

[503] Эти и другие признаки указывали на то, что пришло время для определенного сексуального просвещения. Девочка внимательно слушала, а потом серьезно спросила: «Значит, я действительно не могу иметь ребенка?» После этого вопроса ей объяснили понятие половой зрелости.

[504] Девочка заметила, что прекрасно понимает, почему у нее еще не может быть ребенка, а потому отказывается от всякой мысли о нем. Но на этот раз она произвела нехорошее впечатление. Оказалось, что она солгала своему учителю. Она опоздала в школу и сказала, что утром куда-то ходила с отцом. В действительности же она просто не пожелала встать вовремя. Она солгала, потому что боялась потерять расположение учителя, если скажет правду. Это внезапное нравственное поражение требует объяснения. Согласно принципам психоанализа, внезапная и выраженная слабость может возникнуть только тогда, когда анализанд не делает из анализа необходимых в данный момент выводов, но по-прежнему допускает другие возможности. В нашем случае это означает, что, хотя анализ, по-видимому, вывел либидо на поверхность, в результате чего появилась возможность личностного роста, приспособления по той или иной причине не произошло, и либидо соскользнуло на старый регрессивный путь.

[505] Во время восьмой беседы оказалось, что это действительно так. Наша пациентка утаила важную подробность относительно своих представлений о сексе, которая противоречила объяснению половой зрелости, предложенному аналитиком. Она не упомянула о распространенном в школе слухе, что девочка одиннадцати лет родила ребенка от мальчика того же возраста. Этот слух оказался беспочвенным; это была фантазия, исполнение тайных желаний девочек этого возраста. Слухи часто зарождаются именно таким образом, как я показал в своей статье о психологии слухов. Они транслируют бессознательные фантазии и в этой своей функции соответствуют сновидениям и мифам. Упомянутый слух открывал еще одну возможность: ей не нужно было ждать, она могла родить ребенка уже в одиннадцать лет. Противоречие между слухом и объяснением аналитика вызвало сопротивление последнему, в результате чего оно немедленно подверглось обесцениванию. Вместе с ним утратила значение и вся остальная информация, временно породив сомнения и неуверенность. Затем либидо вернулось на прежний путь и стало регрессивным. Произошел рецидив.

[506] Девятый сеанс внес некоторые важные дополнения в историю сексуальной проблемы. Сначала девочка пересказала знаменательный фрагмент одного сновидения: «Я была с другими детьми на поляне в лесу. Вокруг росли красивые, пушистые елки. Пошел дождь, загремел гром, и стало совсем темно. И вдруг я увидела в небе аиста».

[507] Прежде чем приступить к анализу этого сновидения, я должен упомянуть о параллелях с некоторыми мифологическими представлениями. Для любого, кто знаком с работами Адальберта Куна и Штейнталя, на которые недавно обратил внимание Абрахам, любопытное сочетание грозы и аиста отнюдь не удивительно. С древности гроза олицетворяла акт оплодотворения земли; сожительство Отца-Неба и Матери-Земли, где молния берет на себя роль крылатого фаллоса. Аист в полете – это то же самое, крылатый фаллос, и его психосексуальное значение известно каждому ребенку. Однако психосексуальное значение грозы известно не всем, и уж точно оно не было известно нашей маленькой пациентке. В свете всей психологической констелляции, описанной выше, аисту, несомненно, должна быть дана психосексуальная интерпретация. Тот факт, что гроза связана с аистом и, как и он, имеет психосексуальное значение, поначалу трудно принять. Но если мы вспомним, что психоаналитическое исследование уже обнаружило огромное количество сугубо мифологических связей в бессознательных психических продуктах, мы можем заключить, что психосексуальная связь между двумя этими образами присутствует и в этом случае. Из опыта мы знаем, что те бессознательные слои, которые когда-то породили мифологические образования, все еще активны у современного человека и неизменно продуктивны. Только продуктивность их ограничена сновидениями и симптоматологией неврозов и психозов, ибо поправки, вносимые реальностью, в современном разуме настолько сильны, что препятствуют их проецированию на реальный мир.

[508] Вернемся к анализу сновидения. Ассоциации, которые привели к сердцу этого образа, начались с дождя во время грозы. Девочка сказала: «Я думаю о воде… мой дядя утонул в воде… должно быть, ужасно застрять в воде вот так, в темноте… А почему малыш не тонет? Он пьет воду, которая находится в животе? Странно, когда я болела, мама посылала мою воду доктору. Я думала, он смешает ее с чем-нибудь вроде сиропа, из которого растут дети, и маме придется это выпить».

[509] В