— Возможно, госпожа желает присесть?

— О нет, спасибо. — Гиник слегка махнула рукой, отсылая Мимика. — Мы не сможем задержаться надолго — надеюсь, ты понимаешь, Лирри. Ты не против, что я зову тебя Лирри?

— Ммннн. — Вот и все, что смог выдавить Лирри в присутствии этой богини.

— Э-э, хозяин Лирри, — поинтересовался Мимик, — прикажете принести Устройство и показать его гостям?

— Ммм, — промычал Лирри и кивнул, не отрывая глаз от бесподобно сложенной гостьи.

Мимик, шумно шаркая, удалился обратно по трубе и вскоре вернулся, держа в руках Устройство.

При виде его Гиник широко распахнула желтые глаза.

— Можно посмотреть, как оно работает?

Лирри наконец стряхнул с себя оцепенение.

— Да, да, конечно! Мимик! Поставь его на стол! Мы немедленно покажем даме его работу.

Мимик кивнул и осторожно поставил механизм на стол.

Тик. Тик. Тик. Тик.

Длинные стрелки на циферблате сдвинулись.

Тик. Тик. Тик. Тик.

Гиник широко распахнула глаза.

Тик. Тик. Тик. Тик.

Лирри улыбнулся, сам не зная, отчего улыбается — от гордости или от облегчения.

— Потрясающе! — воскликнул вице-канцлер. Внезапно Гиник вскинула голову.

— Кали, милый, мне пора возвращаться. Становится поздно. Ты не мог бы позвать наших носильщиков?

— Но, Гиник, — запротестовал вице-канцлер, — мы же только что явились! У меня еще столько вопросов...

— Но мне надо вернуться домой! Ну будь лапочкой, а? Ты же не хочешь, чтобы я до ночи занималась делами?

Вице-канцлер усмехнулся.

— Ну, хорошо. Лирри, я порекомендую вас двору. Не удивлюсь, если через неделю вас вызовет сам Донг Махадж-Мегонг. Возможно, я смогу подождать с вопросами до тех пор. Всего хорошего.

— Ты иди, Кали, милый, — сказала Гиник, хлопая глазами с тяжелыми веками, — а я еще минутку посмотрю на Устройство.

Вице-канцлер, судя по всему, был недоволен.

— Всего одну минуточку! Ты пока позови носильщиков.

Вице-канцлер пожал плечами и шагнул в люк.

Гиник наклонилась вперед, чтобы рассмотреть Устройство поближе. Лирри не спускал с глаз с ее тяжело покачивающихся в вырезе блузы грудей.

— Я очень-очень хочу услышать о том, как ты нашел такую замечательную вещь, Лирри! Думаю, в тебе таятся скрытые таланты. Я была бы очень-очень рада узнать тебя поближе.

Лирри сглотнул.

Гиник встала и повернулась к люку.

— Может, я зайду сегодня вечерком, и ты расскажешь мне о своих приключениях и подвигах? Возможно, ты мог бы мне еще кое-что показать, кроме этой машины... А я бы взамен показала кое-что тебе.

— А? — Лирри тоже захлопал глазами. — А да конечно, я буду рад.

— И я тоже! Люблю честный обмен. Но я предупреждаю, — с улыбкой сказала Гиник, тоже шагнув в люк, — я не знаю пощады!

— Ммм, — только и сумел промычать в ответ Лирри.

Оружие снова отдыхало в стойках. Длинный день закончился, и трубы Храма по всему городу возвещали об окончании последнего молитвенного часа.

Мечи тоже рады были отдохнуть. Они переговаривались на языке, который не понимали их создатели. Вообще-то мечи и сами не знали, каким образом они общаются, но не задавались ни этим вопросом, ни вопросами о смысле своего существования. Философия их не интересовала. Если мечи в чем и смыслили, так это в искусстве войны.

— Надеюсь, мне не достанется снова тот тощий воин, — сказал короткий меч по имени К'твингш. — В бою он все время приходит в такое возбуждение, что все время тычет меня клинком в грязь. Честное слово, на мне каждый раз остается щербина. Я из-за него тупею!

— Да, на этот раз нам достались слабаки, — пожаловался Тшу'шик, двуручный меч, известный своим буйным нравом. — Они не протянут долго, даже не успеют показать, на что способны. Эта группа и в подметки не годится той, что была у нас семьдесят три года назад. Помните ее?

— Да заткнись ты насчет той группы! — прозвенел кортик по имени Сни'динкт. — Мы каждую ночь слушаем, как твоя воительница стояла посреди отряда Сатинки в триста человек...

— Их было не триста! — звякнул двуручный меч.

— Сто, двести, — весело прозвенел Сни'динкт. — Ты с каждым разом увеличиваешь их число, так кто упомнит?

Остальные клинки в оружейной зазвенели от смеха.

— За это я изрублю твоего воина в куски, — прозвенел смущенный Тшу'шик.

— Если успеешь! — отозвался кортик.

— Если тебе повезет, тебя похоронят с ним вместе, — ответил меч.

При этом замечании все мечи пробрала дрожь.

— Вообще-то нынешняя группа не так уж плоха, — перевела разговор на другую тему рапира. — Есть несколько многообещающих воинов, которые могут прославить свое оружие.

— Верно, но этих воинов уже разобрали, — вздохнул Чи'шишинт, длинный меч с элегантной перламутровой рукояткой. — К тому же они достались таким мечам... Таким...

— Безобразным? — подсказала рапира.

— Да, коротким мечам с черными эфесами, — ответил длинный меч. — Они все похожи друг на друга и держатся особняком. Я даже не помню, когда еще видел нечто похожее, кроме Ш'Шникта.

— Это точно, — согласился кортик. — А где вообще Ш'Шникт? Может, стоит спросить его об этом?

Их вопрос прозвенел по всем стойкам в оружейной, но остался без ответа.

Ш'Шникта в оружейной не было. Не хватало и еще двух мечей.

Эта новость взволновала все мечи. Отсутствие их товарищей означало, что приближаются бой и смерть. Они бы с радостью известили монахов Пир о пропаже, хотя бы затем, чтобы их немедленно пустили в дело, но это было не в их силах.

Среди монахов никто не умел разговаривать с вещами.

— Вставай! — скомандовал негромкий голос.

Гален тщетно попытался разглядеть в темноте того, кто это сказал.

— В чем дело? Чего вам надо?

— Вставай! Поднимайся и выходи! — прозвучал резкий ответ.

— Гален, нам лучше их послушаться.

То был голос Pea, и ее Гален сумел разглядеть. Она стояла между койками, и в тусклом свете, падающем из открытой двери, юноша увидел, что ее глаза похожи на глаза затравленного животного. Одной рукой женщина цеплялась за плечо Маддока, другой придерживала накинутое на плечи одеяло. Маддок неподвижно стоял рядом с ней, через его руку было перекинуто одеяло, которое, видимо, дала ему жена. Он наблюдал за темными силуэтами вокруг, на лице его отражалась мрачная решимость.