Степан с генералом Осташевым не вылезали из цехов, где пытались совершить прорыв в области артиллерии, и добились определенных успехов, но о выпуске хотя бы четырех серийных надежных пушек пока говорить было рано — техническое отставание, технологический барьер и культура производства сильно тормозили их начинание. Это проявлялось во всем: и в качестве оружейной стали, и в изготовлении откатного механизма и, особенно, в проковке орудийных стволов. Везде требовались новаторские изменения и нововведения. Такие же проблемы были и с боеприпасами. Мы, конечно, облегчили им жизнь, пересажав и отправив по этапу всяких умников, пытающихся либо из глупости, либо из злого умысла затормозить работы, но практически всем допущенным и так было понятно: к началу кампании — осени 1853 года русская армия вряд ли получит хотя бы парочку более или менее надежных артиллерийских орудий нового поколения.

Были, конечно, очень даже неплохие заделы, которые являлись революционными для этого времени, но нас, знающих, какое оно должно быть в реале по надежности и эффективности, пока абсолютно не устраивали результаты. Ну как можно планировать какие-то боевые операции, если вероятность разрыва орудия весьма велика, несмотря на хорошо сбалансированный пороховой заряд снарядов и многочисленные испытания. Да, в Германии у товарища Круппа велись интересные разработки в области поиска высокопрочных оружейных сталей, и для нас через подставные фигуры уже были закуплены немаленькие объемы продукции немецких предприятий, но это было всего лишь частное решение, не устраивающее нас в корне. Отдельно велись разработки по минометам, которые оказались на порядок проще артиллерии и не требовали такого особого качества стали и соответственно были дешевле в производстве, что не предъявляло таких уж особых требований к технологическому уровню производства. В итоге, по первичным прогнозам, первую партию минометов мы ожидали уже к октябрю, когда ожидались первые столкновения с турецкой армией в Молдавии. Но подготовить расчеты, натаскать, организовать охрану и отряды диверсантов-корректировщиков, которые должны будут готовить огневые налеты на живую силу противника, мы не успевали, поэтому было принято решение продолжать двигаться по известной нам исторической линии.

Вся размеренная и запланированная жизнь изменилась в мгновение ока за день до открытия прохода в будущее, где меня ждали Мишка и Димыч с очередной партией оборудования и техники. Мы как раз запустили одну из установок для получения дизтоплива, перерабатывая нефть, которую по личному приказу императора нам привозили в достаточно ощутимых размерах, как всегда небольшими партиями, чтоб не привлечь особого внимания. Телеграфная связь с Тулой уже была установлена, и в районе обеда мы получили сообщение, которое заставило меня бросить все дела и рвануть в столицу.

Телеграмма от императора была сумбурной и говорила только о том, что наследник престола захвачен и террористы требуют мою голову. Чуть позже по линии III отделения лично от генерала Дубельта пришли пояснения: группа поляков после скоротечного и кровопролитного боя прорвалась в Зубовский флигель Екатерининского дворца и захватила наследника со всей его семьей. Александр Николаевич с супругой и детьми пока живы, удерживаются силой, но времени мало, поэтому мне предписано срочно явиться в столицу. Захватчики выдвинули требование лично государю императору о выдаче моей головы в прямом смысле слова в обмен на жизни наследника и членов его семьи. Вот такие пироги.

После получения телеграммы мы со Стебловым провели экстренное совещание, пытаясь хоть как-то проанализировать ситуацию. Жандармского подполковника просто бесила сложившаяся ситуация и такое нечестное поведение оппонентов, предпринявших столь нестандартный ход. А меня волновало другое: то, что произошло, весьма не характерно для этого времени, та братва, что инспирировала эти события, научится так поступать намного позже, а тут скачок в изменении мировоззрения. Была даже, грешным делом, мысль, что с той стороны работают другие попаданцы, которые и посоветовали захват высокопоставленных заложников, и эта тема пока оставалась открытой. Но так или иначе нужно было что-то делать. Взяв со стола радиостанцию, я вызвал Николаевича, как мы называли Олега Николаевича Рыжкова, и дал команду срочно прибыть в усадьбу. Тот как всегда копошился в автопарке, доводя до ума новые машины, пригнанные с последней поставкой и уже успевшие поработать на дизтопливе местной перегонки, не слишком высокого качества.

Стеблов все вышагивал в волнении по комнате и периодически вопросительно смотрел на меня, ожидая какое-нибудь судьбоносное решение или применение устройства из будущего, которое в мгновение ока спасет ситуацию. К сожалению, ничего такого у меня не было, как и не было под рукой тренированного спецподразделения антитеррора, а вера местных товарищей в мегадевайсы из будущего в первый раз за все это время не тешила самолюбие, а реально раздражала. Поэтому с самым спокойным видом пришлось импровизировать на ходу, учитывая сильнейший дефицит времени. Не выдержав мельтешения Стеблова, я вышел из себя и немного на повышенных тонах выдал:

— Игорь Генрихович, сели бы вы на место, а то мельтешите тут, как…

Он сразу среагировал на скрытое оскорбление, отвлекся и, сузив глаза, с вызовом спросил:

— Как кто? Продолжайте, Александр Павлович!

Я усмехнулся, хлопнув ладонью по столу.

— Не обижайтесь, Игорь Генрихович. Мы все сейчас на взводе. А подумайте, каково мне? Мою ж голову требуют, а не вашу.

— Да, я понимаю.

— Ну вот я и решил вас отвлечь, — на ходу придумывал объяснение, — так что давайте проанализируем ситуацию.

Стеблов заметно успокоился и перешел на деловой разговор.

— Давайте. Тут и так ясно, что действуют все те же силы, что хотели вас захватить и воспользоваться информацией из будущего.

— Согласен. Только в этот раз, как мне кажется, и уровень подготовки акции совершенно другой, и задействованные силы существенно отличаются. Скорее всего, это было санкционировано высшим руководством наших оппонентов. Заметьте, им нужна именно моя голова, не Кривошеева, ни Станкевич, а именно моя. Помните, что было с этим авантюристом Махерсоном и его подручным, которые сумели удрать от казаков? Они именно меня называли Защитником, который будет способен провести в этот мир других людей. Им нужно закрыть переход. А с остальными фигурантами справиться не так уж и трудно: Осташева снова ошельмуют, удалят от двора и по-тихому придушат или отравят, как это они любят, Кривошеева и Станкевич выкрадут. Вариантов-то много, но результат будет один. А вот моя фигура противника напрягает, потому что именно я два последних раза срывал их планы. Да и пророчество монаха Эстерра однозначно дает понять, что я, к сожалению, в этом раскладе пока центровая фигура.

— Тогда нужно попробовать освободить наследника? У вас в фильмах часто показывают специальные войска для освобождения заложников.

— Да, вот только у меня этих спецподразделений нет, а лезть дилетантам в это дело — еще больше осложнить ситуацию.