обвинения, однако она в итоге настаивала на оправдании Траскотта, когда были найдены доказательства его невиновности[528].

Эволюция науки

Любопытно, что, несмотря на многообещающее начало в Китае X–XI веков, в течение следующих восьми столетий область судебной энтомологии оставалась закрытой. Ветеринар французской армии Жан-Пьер Меньен (1828–1905) провел множество экспериментов, в ходе которых распознал восемь различных волн последовательности насекомых на трупах, оставшихся на поверхности земли, и двух волн на захороненных телах. Немецкий современник Меньена, врач Герман Рейнхард (1816–1892), сосредоточил внимание на погребенных телах и изучал важность крошечных мух-горбаток, откладывающих на них яйца.

Пекка Нуортева, ранее работавший в Хельсинкском университете, много сделал для развития этой области в XX веке[529]. Он был одним из основных авторов первого трактата на эту тему, «Руководства по судебной энтомологии» (A Manual of Forensic Entomology), опубликованного в 1987 году. Нуортева был также одним из первых, кто показал, что насекомые биоаккумулируют токсины, такие как ртуть, и металлы – медь, железо и цинк. Это явление помогло раскрыть многие сложные дела. Например, когда взрослые мухи выросли на сильно разложившемся теле неизвестной женщины, найденном в сельской местности Инкоо в Финляндии, у них было обнаружено необычно низкое содержание ртути. Когда ее опознали[530], оказалось, что она была студенткой Университета Турку, расположенного в географическом регионе, где в окружающей среде почти нет ртути.

Впоследствии обнаружение наркотиков[531], таких как кокаин, героин и фенобарбитал, в личинках, извлеченных из человеческих тел, оказалось полезным для установления случаев смерти от передозировки. Дело в том, что личинки мясной мухи быстрее развиваются на тканях трупов, содержащих кокаин и метамфетамин[532], что позволило судебным энтомологам точнее определять время смерти жертв в уголовных делах, связанных с наркотиками. Героин также ускоряет рост личинок, но задерживает развитие на стадии куколки. Когда исследователи вводили различные концентрации морфина в куски мяса[533], они обнаружили более высокие концентрации морфина в сброшенных оболочках куколок мясных мух, чем у взрослых особей. Сухие останки насекомых сохраняются на трупе или вокруг него в течение длительного времени, становясь альтернативной уликой в случае, когда нет подходящих тканей.

Определение вида насекомых – важный компонент судебной энтомологии, однако его бывает невозможно произвести, основываясь только на физических признаках. Яйца, личинки, куколки и взрослые особи близкородственных видов могут быть практически неразличимы. Вот почему современные молекулярные методы – в частности ДНК-баркодинг – считаются незаменимыми. Насекомые очень сильно меняются в процессе превращения из яйца в личинку, из куколки во взрослую особь, но код ДНК неизменен.

ДНК жертвы также может быть важной уликой для выявления преступления другого характера. К счастью, ДНК сохраняется при переваривании мухами, поэтому молекулярный анализ личинок, найденных на месте преступления, может помочь найти тело, убранное с места преступления. Гейл Андерсон продемонстрировала мне это на примере случая, когда мужчина удалил разлагающееся тело убитой жены из подвала дома, когда заподозрил, что сосед обратился в полицию. Когда полицейские появились в доме и допросили мужчину о вонючем пятне с личинками, ползающими по ковру в подвале, муж заявил, что там умерла кошка. Лабораторный анализ личинок выявил человеческую ДНК, что сильно осложнило для мужа попытки оправдания.

Судебная энтомология, несмотря на относительно небольшое применение, активно развивается. За последнее десятилетие число экспертов удвоилось. Пока еще нет специальных программ в университетах или специализированных научных журналов, но существует несколько учебников[534], множество курсов[535] и по крайней мере семь университетов, где можно получить знания в этой области. На третьей международной встрече Европейской ассоциации судебной энтомологии (EAFE), состоявшейся в Будапеште 25–28 мая 2016 года, обсуждали такие темы, как использование личинок падальных мух для определения наличия спермы на месте преступления; использование данных о развитии личинок для определения наличия синтетического каннабиноида или различных концентраций алкоголя; а также там представили мобильное приложение iFly для сбора криминалистических данных на месте. Новые молекулярные методы[536] должны упростить процесс идентификации видов мух или опознание жертвы на месте преступления. К ним относятся проточная цитометрия и технологии секвенирования следующего поколения, такие как пиросеквенирование, метод секвенирования ДНК, основанный на обнаружении света, испускаемого при высвобождении молекул пирофосфата.

Эти и другие достижения второй половины XX века помогли признать судебную энтомологию в качестве дисциплины, относящейся как к судебной медицине, так и к энтомологии. Сейчас ее внедряют в судебные системы по всему миру. В Северной Америке и Европе существуют специализированные организации по судебной энтомологии.

Поскольку взаимодействие между конкретными мухами и конкретными бактериями становится благодаря детальным исследованиям более понятным, появляются новые пути и возможности развития судебной энтомологии. Теперь мы знаем, что некоторые мухи инокулируют («вводят») в свои яйца, личинки или и то и другое специфические бактерии, которые, в свою очередь, могут механически переноситься между насекомым и источником пищи. Наличие или отсутствие определенного вида бактерий[537] может дать убедительные доказательства того, какие мухи присутствовали на трупе и когда они его покинули. Однако эксперты предупреждают[538], что время и тип микробной колонизации существенно влияют на развитие насекомых, что может привести к неправильному толкованию периода заселения трупа насекомыми или неправильным оценкам времени смерти.

Но деятельность мух может быть не только подспорьем в расследовании изнасилований и загадочных смертей. Иногда они только мешают. Брызги крови – важные улики, указывающие, что и как произошло, а анализ и интерпретация подобных улик – строгая наука. Но мухи приходят, поглощают кровь, затем отрыгивают или испражняются ею, чем в буквальном смысле все портят. Существует три основных способа взаимодействия мух с кровавыми уликами: (1) ползая по каплям крови, они меняют форму брызг, чем затрудняют определение направления и угла, под которым кровь попала на поверхность; (2) мухи переносят кровь на другие места; и (3) мухи оставляют следы, напоминающие брызги крови, что становится особенно серьезной проблемой, поскольку их срыгивания и фекалии часто практически неотличимы от первоначальных брызг. Эксперты работают над тем, чтобы создать всеобъемлющую картину того, как мухи искажают кровавые улики[539].

Поэтому неудивительно, что судебную энтомологию не всегда считают точной наукой. Стив Маршалл сказал мне, что данная дисциплина помогла раскрыть одни убийства, но при этом только больше запутала ход дела в других. Маршалл привел несколько примеров того, как неверная идентификация или неверное толкование вводили следователей в заблуждение, и указал на потенциальные источники ошибок при попытке оценить время (или место) смерти по свидетельствам насекомых. К ним относятся географическое положение, среда обитания, время года, погодные условия, колебания температуры, время воздействия солнечного света (или искусственный свет, который может быть постоянным), а также широкий спектр ситуаций, влияющих на доступ к телу, которое может находиться в помещении