Фарадей нисколько не раскаивался в том, что избавился от Патриции, но при этом почтил ее память в камне. Даже бассейн в ее честь переделал. Теперь мраморная Патриция возвышается в центре водоема, и рука у нее поднята, как будто она собирается осенить кого-то крестным знамением. И только Фарадей знает, что на самом деле означает этот жест. Крестное знамение здесь ни при чем. Это Патриция сыплет ядовитый порошок в бокал Пугачу…

Девочки в полной боевой, но Фарадей очень устал и ему сейчас не до них. И смотрел он на них рассеянно, думая о чем-то своем.

Все-таки не поехал он в Москву. У водителя «ГАЗа» оказался мобильный телефон, и он смог связаться со своими людьми в Краснополе. В тот же день за ним вылетел вертолет, водителю осталось только доставить его к месту посадки. Пять тысяч долларов мужику, конечно, не дали, но штуку он все-таки получил.

А вертолет доставил Фарадея прямо домой. И не важно, что в пути ему пришлось терять время на дозаправку, все равно это гораздо быстрей, чем поездом. Главное, что Фарадей переборол свой страх перед высотой. К тому же освоил новую для себя технику и, пожалуй, даже вошел во вкус.

Лето, солнце, знойные девочки, но Фарадею ничего не охота. Сейчас он примет душ, немного поспит, а вечером закажет сауну. Вот тогда красотки его и потешат…

Только не будет с ними Леры. В Кряковцах она, с мужем. И продажная любовь ее не прельщает. Соврал он насчет этого…

Но ведь про Кряковцы он сказал. И про Яшу Пудова тоже… Не Вайс, а демон какой-то. И страх он внушает такой же демонический.

Только сейчас его больше пугала Марина. Она не сразу согласилась свести с Фарадеем счеты по-черному, какое-то время хотела судить его по закону, и это желание не угасло. А Лера – его путеводная звезда на каторгу. Быть беде, если Марина доберется до нее. У Марины чекистская крыша в Москве, связи – она может быть очень опасной.

Фарадей потянулся к телефону и вызвал к себе бригадира особой зондеркоманды. Леру нужно зачистить, и чем быстрей это случится, тем лучше…

Марина невольно поморщила нос, разглядывая номер в придорожном отеле.

– И это называется «люкс»?

Номер действительно не фонтан. Евростиль здесь и не ночевал, обои на стенах темные от времени, потолок облупленный, паласы на полах в грязных разводах, мягкая мебель и шторы намертво пропитались табачным дымом. Да и комната здесь всего одна, хотя и большая. Зато кровать роскошная, классический траходром. Может, именно она и возмутила Марину. Хотя вряд ли…

Вайс засмеялся.

– Ты чего? – подозрительно посмотрела на него Марина.

– Видела бы ты «люксы» у нас в зоне, в бараке для длительных свиданий… Там настоящий клоповник. Но знала бы ты, как мы туда рвались! И я рвался. Чтобы увидеться с тобой… С блатными не водился, с начальством не ругался, вкалывал как проклятый – план давал. Любой промах – и всё, никаких свиданий. А я очень с тобой свидеться хотел!

– Я к тебе приезжала, – опустив глаза, сказала Марина.

Она уже и забыла об убогости этого номера. И, возможно, мысленно перенеслась в лагерный «люкс», куда в свое время так стремился Вайс.

– Это было короткое свидание, маленький глоток воздуха. Но я тебе и за это благодарен.

– Тогда ты и рассказал мне, каким бизнесом и на каких правах владеешь, – вздохнула она.

– Ничего такого я тебе не говорил.

– Зато я Максу сказала. И он после той встречи наложил руку на твой бизнес. На часть твоего бизнеса… Мне было все равно, что ты с этого ничего не будешь иметь. Я тогда хотела только одного, чтобы они тебя не тронули. И даже не поехала к тебе на длительное свидание. Макс сказал, что тебя убьют, если я поеду… А он тебя и так убил…

– Не совсем.

– Да, но я-то подумала, что совсем. И перестала бояться за тебя. Потому и взяла власть в свои руки…

– Но это было потом. А тогда я в лагерном «люксе» ждал тебя. Думал, что ты сейчас войдешь, улыбнешься мне. Но пришла другая…

– Да, я знаю.

– Она меня обманула. Оговорила тебя.

– И ты ей поверил. Потому что хотел в это верить.

– Нет, я поверил ей, потому что это могло быть правдой.

– Да. Когда я выходила за тебя замуж, Макс уже тогда считал меня своей большой удачей. Он думал, что заставил меня работать на себя. А я всего лишь делала вид. Только я могла спасти твой бизнес. Но я больше думала о том, как спасти тебя. Думала, что беру удар на себя…

– Спасибо тебе за все.

Вайс вплотную приблизился к Марине, двумя руками обнял за талию, сцепив руки в замок на ее спине. Она не пыталась вырваться, напротив, сама потянулась к нему, даже слегка прикрыла глаза в ожидании поцелуя. И, не глядя на него, тихо произнесла:

– Я тебя не осуждаю. Тебя обманули, ты разозлился, а еще тебе нужна была женщина…

– Хорошо, что ты меня понимаешь.

– Да, но у меня не было мужчины. Может, я и не ждала тебя, но и не изменяла.

– А я изменял. И с этой Ольгой, которая вовсе и не Ольга. И с Валей, которая точно Валя.

– Какая Валя? – встрепенулась Марина и попыталась вырваться из его объятий. Правда, попытка эта закончилась поражением для нее.

– Я думал, это знак. Я возвращался домой, ехал в купе, а тут заходит она. Точно так же зашла, как ты тогда, в Москве. Я сначала даже подумал, что это ты. Она была чем-то похожа на тебя.

– Чем-то?

– Так, легкое сходство… Ты гораздо лучше, но тогда я был страшно на тебя зол. А Валя меня приветила, у нее свой дом в Подмосковье, я у нее остановился… Рассказываю как на духу. С надеждой на помилование…

– И где она сейчас?

– Дома у себя. Ждет меня обратно. Только я к ней не хочу возвращаться. Хочу остаться с тобой.

– А она?

– Мне, конечно, очень жаль, но так уж вышло… Даже если ты прогонишь меня, к ней я уже не вернусь… Дом ей построю новый, но жить с ней не буду.

– А если она от тебя родит?

– Буду помогать… Но жить буду с тобой.

– А я согласна?

Не выпуская Марину из своих объятий, Вайс отвел назад ее голову и пристально посмотрел ей в глаза. Точно так он смотрел на нее четыре года назад, когда заставлял ждать его из лагеря.

– Да, согласна.

– Ты в этом уверен?

– У тебя нет выбора. Ты дала слово ждать меня из тюрьмы. Я вернулся, ты меня дождалась, и теперь мы будем вместе.

– Но у тебя другая женщина.

– В прошлом. А в настоящем только ты… Дай я вдохну аромат твоих волос. Они должны пахнуть так же, как тогда, когда я запоминал их запах… Да, это тот же запах. И мы с тобой сейчас в лагерном «люксе»…

– Ты бредишь, – слабея в его объятиях, прошептала Марина.