Он уже намылился с ног до головы, когда появилась Марина. Распущенные волосы прикрывали обнаженную грудь, ладошка, что фиговый листок, улыбка смущенная, но смелая, как у девственной невесты в первую брачную ночь. И хочется, и колется, хотя мама уже и велит.

Вайс смело, но не без смущения, взял ее за руку, приблизился вплотную и вылил себе на голову ковш воды. Тотчас облил и Марину, свободной рукой скользнув по ее спине и как бы невзначай приласкав нежную упругость ягодиц.

– Я не знаю, зачем этот водный ритуал. Но мне кажется, так нужно…

– Может быть, – пожала она плечами.

– Вода смывает тяжесть прошлого, – сказал он.

– Я хочу жить настоящим, – опустив глаза, тихим голосом отозвалась Марина.

– Тогда тебе не вода нужна, – улыбнулся Вайс. – Тогда тебе нужно другое.

Он потянулся к ней и поцеловал в губы. Марина мягко вздрогнула и тут же ответила на поцелуй. Он не собирался отрываться от нее. настолько сладко было ему. И головокружительно. Потому что это любимая женщина, к тому же еще не познанная. Впереди целая жизнь, чтобы познать ее…

Марина спала, уютно положив голову ему на грудь. Волосы разметались, на губах остывший изгиб счастливой улыбки. Не хотел Вайс подниматься, тревожить ее, но только что прохрипела рация, лежавшая рядом. Дозор, выставленный перед деревней, обнаружил подозрительное движение – два черных джипа в одной колонне. Ни у кого из местных такого выезда быть не могло. Но, главное, у машин краснопольские номера.

– Ты куда? – сонно спросила Марина.

– Братва ментовская пожаловала. Минут через пять здесь будут.

Марину как ветром выдуло из постели. Он даже не успел налюбоваться ее волнующей наготой, как она уже влезла в халат.

– В погреб с Лерой спуститесь.

Об этом можно было и не говорить. К нападению готовились, на этот случай все предусмотрено, боевой расчет составлен. И дозоры уже оповещаются, они тайком начнут стягиваться к дому, чтобы в случае чего поддержать огнем засевших в нем людей.

Вайс открыл дверь и без малейших признаков истерики, но во весь голос заорал:

– Тревога!

Охранники всполошились, схватились за оружие, только Лера не отреагировала, и мужа ее не слышно; видимо, не было их в доме.

Вайс выглянул в окно и увидел их обоих. Он трактор запрягал, а она стояла рядом – на голове белоснежный платок, в руке чистое ведро для парного молока. Такая вот деревенская идиллия, где люди счастливы, хотя впереди тяжелый крестьянский день. И кто бы подумал, что Лера может быть такой хлопотливой хозяйкой…

– Алле, гости к вам! – всполошил ее Вайс. – Ты, Лера, давай в дом. А ты, Яша, коня своего железного седлай, спокойно так, неторопливо. По моему знаку пойдешь в дом, также без суеты…

Совсем недавно вокруг дома не было никакой ограды, но после пассажа с Фарадеем Яша озаботился забором, воздвиг его из сетки-рабицы. Хотя толку от этого мало, Вайс через такой забор на счет «раз» перемахнет. И бойцы фарадеевские пусть перемахивают. Не надо для них ворота открывать…

Яша сделал все как надо. Как только в поле зрения появились джипы, он спокойно направился в дом. И ключ гаечный в руках вертел, словно нет у него других мыслей, как трактор свой подправить. Дверь в дом приоткрытой оставил.

Наверняка люди в машинах видели Яшу, поэтому сочли его легкой добычей. Джипы один за другим остановились возле ворот, из машины выскочили двое и в быстром темпе перескочили через забор. Остальные выходили из машин медленно и спокойно. А чего им спешить? И двое из ларца легко справятся с Лерой и ее мужем.

Но Яшу одолеть было не так просто. С ружьем в руках он бросился на одного и со всей силы двинул его прикладом в лицо. Правда, перед этим парня уже уложили на пол бойцы Вайса. Аккуратно приняли голубчиков и тихо.

– Помогите! – по команде Вайса женским голосом крикнул один из его охранников. – Насилуют!

Фарадеевские решили, что это Лера взывает о помощи. Засмеялись. Один из них уже перемахнул через ворота и открыл калитку, в которую устремилась вся толпа. Даже водители направились к дому. Видно, устали после дороги: кости растрясти захотелось, заодно посмотреть, как над женщиной глумятся.

Тяжело воевать с войском, которое действует по всем правилам ратной науки – с разведкой, хитрыми маневрами. А толпа на то и толпа, чтобы ее строить. Именно этим Вайс и собирался заняться.

Через открытую дверь в толпу полетели учебные гранаты. Фарадеевские бойцы вмиг сообразили, какая беда им грозит, и с криками повалились на землю.

– Так и лежать! – крикнул им с крыльца Вайс.

Оружие у него серьезное, пистолет-пулемет «узи». Пришлось по случаю прикупить небольшую партию. Криминал, конечно, зато сейчас на душе спокойно.

Для большего внушения он дал короткую очередь, и пули выскребли из земли фонтанчики пыли. Ствол с глушителем, выстрелов не слышно. Зато слух резанул визг, с которым последняя пуля отрикошетила от булыжника.

К машинам уже подходили два бойца из ближайшего дозора. И у этих оружие серьезное. Только воевать не с кем: никого в джипах не было. Но для острастки можно взять на прицел прилегших на землю налетчиков.

– Где Фарадей? – спросил Вайс.

– В Краснополе, – отозвался белобрысый парень в джинсовом костюме.

Его Вайс и велел увести в дом, а остальных оставил во дворе. Пусть отдохнут с дороги, а он пока займется самым разговорчивым.

– Как зовут? – добродушно спросил Вайс, разглядывая белобрысого.

Простецкое лицо, виноватый взгляд, жалкий вид. А ведь веселился бы сейчас, глядя, как его дружки насилуют Леру. Да и сам бы присоединился.

– Петр.

– Как тебя зовут? – ударил его кулаком в живот Вайс.

– Петя, – правильно понял его парень.

– Ну и кто вас сюда послал, Петя?

– Я не знаю. Бекет сказал, мы поехали…

Второй удар был сильней первого.

– А Бекету кто сказал сюда ехать? – спросил Вайс после того, как парень слегка оклемался.

– Фарадей.

– Зачем он приказал сюда ехать?

– Я не знаю.

На этот раз Вайс только замахнуться успел, как парень выкрикнул:.

– За Лерой мы!

– Зачем она вам?

– Не знаю.

После третьего удара Петя приходил в себя минут пять. За это время появившаяся в комнате Марина успела сделать Вайсу внушение. Дескать, не по правилам допрос. В ответ Вайс лишь усмехнулся, но ничего не сказал. Зачем, если Марина сама понимает, что прав он, а не она.

– Бекет знает, – простонал парень.

– Где Бекет?

– Там лежит. Родимое пятно у него на весь подбородок.