лицо было очень напудрено, да и парик мешал различить его владельца.

– Садитесь. – прозвучал голос старика и Кайлеб был теперь убежден, что перед ним мистер Пэдброк и даже немного повеселел.

Тем временем тюремщик посадил Кайлеба и Билла на судейское кресло.

– Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять утра, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Кайлеба Чейза в убийстве пяти лиц: Лорда Майкла Найтвуда, Энтони Финса, Эдгара Фили, Руперта Фили и слугу лорда Найтвуда, Джека Терен, а также поджогу, что за собой повлек смерть еще трех человек, на данный момент не опознанных. Ко всему прочему подозреваемый подозревается в нанесении тяжких телесных повреждений… Эм… – мистер Пэдброк стал рыться в бумагах, в поисках документа. – Говард? Где списки?

Секретарь оторвался от протокола судебного заседания и выпучив глаза на судью поднял вверх плечи.

– Ладно. Так, о чем я? А, да… нанесении тяжких телесных повреждений семи лицам.

– Списки еще не составлены, ваша честь. – высказался судебный пристав.

– Почему?

– Пострадавшие сейчас находиться в медучреждении, весь персонал занимался спасением их жизней и списки еще не подготовлены, думаю к вечеру нам будет известны имена тех семи людей.

– Хорошо. – ответил судья, поправив очки.

– Так вы вернулись? – радостно спросил Кайлеб не обращая внимание, на тот факт, что он на скамье подсудимых.

– Мистер Чейз, делаю вам замечание, так как во время судебного заседания, разрешено говорить, когда я вам даю слово и слово это должно быть в рамках судебного процесса. Сейчас мы с вами не добрые соседи, а судья и подозреваемый. Вам понятно?

– Да, сэр. – сказал Кайлеб опустив взгляд.

– Отлично. – он прочистил горло и продолжил. – Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – Судья стукнул молотком и тут же принялся рыться в других бумагах.

– Следующий протокол, Говард. – обратился, мистер Пэдброк к своему секретарю. – Двадцать шестое декабря тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, девять часов, пять минут, рассматривается применение меры в виде ареста подозреваемого – Билла Барлоу-Мартинса в убийстве двух лиц, Джонна Клоди и Нормана Хенди. Считаю целесообразным избрать меру в качестве заключения под арест в тюремном помещении суда до окончания следственных мероприятий. – судья ударил молотком и встал. – Судебное заседание окончено.

Кайлеба и Билла потащили обратно в сырой коридор. Проходя мимо камер, в которых они ночевали, Кайлеб обернулся, но увидев раздраженное лицо тюремщика не стал ничего говорить. Они прошли в другой конец коридора и Кайлеб увидел винтовую лестницу, ведущую вниз. Спустившись вниз, они прошли еще пару шагов перед тем как их остановили возле двери. Тюремщик открыл дверь, затем он подвел Кайлеба ко входу, снял кандалы и втолкнул его внутрь, после он проделал ту же операцию с Билом и закрыв за ними дверь ушел.

Эта камера была в разы больше той в которой ночевал Чейз. Здесь не было окна с решеткой, но из-за этого в камере не было теплее, а возможно и холоднее, ко всему прочему в камере отсутствовал свет, и Билл с Кайлебом сидели в кромешной темноте.

– Билл?

– Да.

– Ты где?

– Тут возле стенки.

Кайлеб на ощупь пополз в сторону Билла и нащупав лацкан его пиджака уселся рядом.

– Где ты был?

– Здесь.

– Что это значит?

– В тот день я пошел на рынок, чтобы прикупить чего-нибудь, но меня тут же схватили и сунули сюда.

– Без суда?

– Конечно без суда. Просто так. Мне ничего не объяснили, просто два ублюдка схватили меня на улице, а потом бросили в камеру.

– И как же ты выбрался?

– Было рождество. Они изрядно приняли на грудь и решили поразвлечься. Единственным заключенным был я они решили меня избить в честь святого праздника, но не тут-то было. Как только открылась дверь, я подскочил к ним и быстро обезвредил. Теперь они в больнице и именно поэтому тюремщик сейчас один.

– Ха.

– Я знал, что не просто так попал сюда. Видимо меня решили подержать здесь, пока с вами разбираются, но я смог вырваться и пришел вовремя.

– На самом деле я уже жаждал смерти, мне было плевать, а теперь мне даже некуда идти, да и тебе, собственно говоря, тоже. Они сожгли дом, «око за око», так сказать.

– Мне вот кстати интересно, чей же дом вы спалили и тем самым убили трех человек.

Кайлеб тяжело вздохнул.

– Дом Найтвудов…

– Что?!

Кайлеб услышал, как Билл поднимается с места и нависнув над ним сопит.

– Уверен, что с Анной все в порядке.

– Для вас лучше, чтобы это так и было, а если нет, я вам клянусь. Вы умрете страшной смертью, если она попала в списки потерпевших.

– Я тебя понимаю и даже не пытаюсь спорить. Я хорошо к ней отношусь.

– Надеюсь, что с ней все хорошо, иначе вам конец.

– Знаю, ты уже говорил.

– Чего это вы вообще поперлись в тот дом?

– Потому что я думал, что они тебя убили и это стало последней каплей, я решил им отомстить за тебя и себя. Я вообще не надеялся выйти оттуда живым, но каким-то образом я все же добрался до дома и смог уснуть…

– Уснуть?! Как можно уснуть после такой кровавой бани, что вы учинили?

– Представь себе, можно. Я сильно устал, а потом пришли они, а после и ты.

– Честно говоря, мистер Чейз, вы конченный псих.

– Скорее всего. – Кайлеб улыбнулся, но Билл не увидел этого.

– Так значит вы пошли туда ради меня?

– Да, чтобы отомстить. Я привязался к тебе, Билл. Ничего не поделаешь.

– Сэр…

– Да?

– Спасибо.

– Обращайся если что, хотя, я думаю, ни ты, ни я уже друг другу помочь не сможем.

– Что с нами будет, как считаете?

– Они быстренько проведут следствие, назначат судебное заседание и меня скорее всего повесят, на счет тебя не знаю. Видимо тебе будет какая-то поблажка. Ведь ты защищал мое имущество…

– Да ладно вам, я знаю, что по мне уже плачет виселица. Закон для всех един. Убил, значит и сам умрешь.

– Не знаю, чем это закончится, но знаю одно нам с тобой места на острове Мэн не осталось.

Весь оставшийся день они сидели в молчании, только иногда Билл сетовал об отсутствии своей трубки, но Кайлеб не отвечал. Он не знал сколько прошло времени и через кокой-то промежуток времени уснул.

Он открыл глаза, потому что послышался звук открывающейся двери. Свет от свечи, что держал тюремщик ослепил его, прищурившись он увидел, что охранник держит в другой руке тарелку.

– Ужин, сэр! – сказав это он рассмеялся.