Я некоторое время боролась с собой. Я разрывалась между желанием прогнать его прочь и сделать первый шаг навстречу. Слова о любви ранили меня, показавшись таким же фарсом, как сегодняшний суд. Но вместе с этим я поняла, что смотреть на него мне уже не так больно, как это было месяц назад. То невыносимое чувство обиды, хоть и не исчезло, но притупилось, и тоска, столько изматывавшая меня, кольнула сердце сожалением об утраченном.

И пока я смотрела на короля, не в силах решить, как поступить, он продолжал ждать, не спеша распрямиться, будто и вправду вверив мне сейчас свою жизнь и судьбу. На миг у меня мелькнула мысль о причине, которая привела его ко мне? Само письмо – первое за весь это месяц, или же то, что я собираюсь уехать в Тибад? Если второе, то, оттолкнув, я могу получить приказ оставаться в предместье… Впрочем, и новой ссоры мне сейчас вовсе не хотелось. Он старался порадовать меня, пусть, как всегда, в своих собственных целях, а у меня было хорошее настроение, а потому…

Я приблизилась к королю, не спеша что-либо произнести. Он поднял взгляд и вдруг, обхватив за ноги, прижался ко мне лбом. Острие шпаги, которую я так и не выпустила из руки, ткнулся государю в плечо.

— Мой неверный рыцарь, я всё еще не решила, как поступить с вами, — произнесла я. — Не искушайте меня исполнить вашу вторую просьбу.

— Неужели я не заслужил права дотронуться до повелительницы моего сердца? — спросил Ив.

Я изломила бровь, и острие недвусмысленно переместилось к груди государя. Он раскинул руки и ответил взглядом, в котором мелькнула искра веселья.

— Окажи благодеяние, — сказал монарх, глядя мне в глаза. — Жизнь без тебя всё равно подобна смерти.

Я поморщилась. Уж больно всё это отдавало театральщиной, и я, отойдя к стене с оружием, не сумела удержаться от шпильки:

— Слишком много пафоса, Ваше Величество. Вам стоит найти нового учителя по театральному искусству.

— Не надо, — негромко попросил монарх.

Лязгнув сталью, клинок скользнул в ножны, и я опять обернулась к королю.

— Аметист уже под седлом, я верно понимаю?

— Верно, — ответил он, и я усмехнулась:

— Свободы выбора у меня нет, но мечты вы научились исполнять превосходно.

— Тебе нужна свобода выбора? — спросил государь, наконец, поднявшись. — Разве же я лишал тебя воли?

— Моя жизнь полностью подчинена воле моего господина, — ответила я и вновь приблизилась к нему. — Даже сейчас, когда мы не вместе.

— Ужасная фраза, — произнес он, блуждая взглядом по моему лицу. — Я не хочу – не вместе.

— Идемте кататься, — ответила я, коротко вздохнув, — раз уж это дело решенное, и Аметист под седлом. Однако я прошу подождать, пока я переоденусь для верховой езды.

— Разумеется, — Ивер чуть склонил голову и отошел с моего пути. Но когда я уже прошла мимо, поймал меня за руку. Я приостановилась, но оборачиваться не стала, и моего слуха коснулось совсем тихое: — Мне плохо без тебя, лучик.

Я застыла, на короткое мгновение ощутив желание обернуться и посмотреть ему в глаза. А потом, будто и не было этого месяца, из глубины души поднялись притупившиеся чувства: ревность, обида, боль, разочарование. Так и не посмотрев на него, я потянула руку, освобождая ее от мягкой хватки, и король отпустил. Прикусив губу, я поспешила уйти от него, чтоб справиться с разбушевавшимися эмоциями.

— Шанни, — донесся до меня голос монарха с ноткой отчаяния.

Сбежав в родительские комнаты, в которых по-прежнему проживала, я прошла стремительным шагом на балкон и, встав там, подняла лицо к небу. После закрыла глаза и стояла так некоторое время, ожидая, когда кровь замедлит сумасшедший ток по венам, и сердце застучит в привычном ритме.

— Госпожа! — взволнованный оклик Тальмы заставил меня вздрогнуть.

— Приготовь костюм для верховой езды, — сказала я глухо.

Моя верная камеристка не спешила исполнить повеление. Она некоторое время еще стояла за моей спиной, и я поняла, что ее встревожило.

— Он не сделал ничего дурного, — произнесла я и открыла глаза. Солнце опустилось совсем низко, приближался закат, и небо налилось темной синевой, сквозь которую просачивался блеклый розовый цвет. — Приготовь костюм, Тальма, он мне сейчас понадобится, — повторила я устало.

— Ох, госпожа…

Она протяжно вздохнула, но отправилась выполнять распоряжение. Вытянув вперед руку, я ощутила прикосновение ветра к коже и попросила:

— Будь со мной рядом.

Вскоре я уже спускалась на улицу. Король ждал меня, сидя на каменной ступени парадного крыльца. Он меланхолично постукивал хлыстом по носку сапога, и когда услышал шорох ткани, поднялся и обернулся. Взгляд монарха скользнул по мне, и на губах появилась вежливая улыбка. Кажется, Ив успел принять для себя какое-то решение, потому что когда он заговорил, я услышала вполне светское:

— Вы очаровательны, ваше сиятельство.

— Благодарю, государь, — с такой же вежливой улыбкой ответила я.

Он предложил руку, и мы направились к лошадям. Разумеется, здесь были и гвардейцы. Он стояли поодаль, но, увидев меня, склонили головы, приветствуя. Я кивнула в ответ, и конюх подвел Аметиста.

— Здравствуй, мой милый мальчик, — улыбнулась я жеребцу и потрепала его по шее.

Государь подошел, чтобы помочь мне забраться в седло, но я, отрицательно покачав головой, села на скакуна самостоятельно и даже хмыкнула, заметив удивление в глазах короля, когда подол юбки распался, и его взору предстали штанины узких брюк, заправленные за голенища сапожек.

— У нас новые веяния в дамской моде? — полюбопытствовал Ив. — Практично, но очертания ног… — Заметив мой скептический взгляд, он коротко вздохнул и закончил: — Они полностью скрыты. Это приемлемо.

— Благодарю, — с иронией склонила я голову.

Дождавшись, когда король заберется в седло своего Бурана, я тронула поводья, и мой скакун направился к воротам. Монарх быстро поравнялся со мной, и за пределы имения мы выехали вместе. Жеребцы пока шли шагом, не понукаемые своими седоками. Каждый из нас был погружен в свои мысли. Признаться, я не знала, что сказать. Наверное, стоило еще раз поблагодарить за поправки и за помощь в деле Солиды, но мне казалось, если открою рот, то могу сорваться и наговорить колкостей. Хоть я и усмирила обуревавшие меня чувства, однако они были со мной, и чем дольше мы находились рядом, тем сильней горчила эта близость.

— Стало быть, ты хочешь уехать в Тибад?

Король первым нарушил молчание, и я даже ощутила благодарность за то, что он выбрал тему самую нейтральную из всех возможных.

— Да, — кивнула я. — Мне хочется повидать родителей, я скучаю по ним. И хочется пройтись по школам, посмотреть своими глазами на то, как идет обучение детей. Поговорить с преподавателями…