Еще он чувствовал, что на много миль их окружают леса. Никто из людей, живших здесь, рубкой не занимался; расчищали только небольшие участки под огороды, чтобы прокормиться. Иногда вели меновую торговлю продуктами. Домашний скот в основном был лесных пород и зачастую выступал в качестве наиболее ходового товара, который местные жители обменивали на все необходимое. Грунтор пришел к такому выводу, заметив, что животных часто перегоняют по дорогам, ведущим на рынок. Чуть дальше на востоке находился маленький городок, практически не защищенный от нашествия врага. А еще там было Дерево.

— Дерево? — спросила Рапсодия, не в силах сдержать волнение. — Корень-Близнец?

— Ой так думает, — пожав плечами, ответил великан. — Отсюдова близко, немного на юг. Оно похоже на большое Дерево Лиринов, то, в которое мы забрались, только его корни повсюду. Будто сам лес — его часть.

Рапсодия вытащила свой меч и поднесла к сырым веткам, которые собрала, в надежде немного их подсушить.

— Моя мать так и говорила про Сагию. Она называла его Дуб Глубоких Корней. Я и не представляла себе, что это правда. Лирины считают, что Сагия связан со всеми живыми существами. Если неподалеку находится Корень-Близнец, значит, так и есть.

— Ой ничего такого не знает, но это дерево связано со всем лесом. Будто Ой стоит на громадной равнине и видит его далеко-далеко, повсюду, хотя Ой не знал раньше, что оно здесь. Ты поняла?

— Не очень, — призналась Рапсодия и принялась разжигать костер.

Огонь занялся мгновенно и тут же принялся облизывать сырое дерево, словно оно до этого момента лежало в теплом сарае.

— А я понял, — сказал Акмед. — Когда ты видишь вибрации мира, ты видишь их не бесконечно, но некоторые вещи кажутся особенно яркими, словно маяки. Они наделены особым могуществом и силой.

Грунтор выпрямился и с интересом посмотрел на Акмеда.

— Ты думаешь, Ой может видеть вибрации?

— Нет. Судя по тому, как ты все описал, это скорее похоже на связь со стихией. Будто бы ты стал единым целым с землей. Будто ты знаешь то, что знает она.

— Ну, похоже…

Акмед подбросил в огонь несколько кусочков коры.

— Древние серенны, первые жители Острова, обладали этим даром. Каждый из них был тесно связан с какой-нибудь из пяти стихий: земля, вода, воздух, огонь и эфир, материал, из которого сотворены звезды. Так они верили.

— Фольклор, — проговорила Рапсодия. — Древние силы, истории про стихии.

Акмед кивнул:

— Возможно, пройдя вдоль Корня, каждый из нас приобрел связь с одной из стихий. Тогда становится понятна моя новая способность видеть дороги и тропы. Как только я научился находить верную дорогу, я стал видеть ее всю, до самого конца. Сначала это помогало нам под землей, а теперь я могу рассмотреть вообще любую дорогу, которая меня интересует.

— Может быть, то, что мы находились так близко от источника огромного могущества, усилило твои врожденные способности, — заметила Рапсодия и положила рядом с костром еще несколько веток, чтобы они высохли. — Оба твоих новых дара имеют в своей основе стихию земли, но ведь именно из земли появились на свет фирболги, верно?

— Да.

— Думаю, в этом все и дело. А вот я не связана ни с какой из стихий.

— Нет, Рапсодия, — фыркнув, заявил Акмед, — мне кажется, что пребывание под землей сказалось на тебе гораздо больше, чем на нас с Грунтором. — Он вытянул ноги к огню, чтобы согреться.

— Это еще каким образом?

— Ну, на случай если ты забыла, должен тебе напомнить, что ты регулярно согревала Грунтора своим телом по ночам, чтобы прогнать кошмары. Тебе снилось прошлое и будущее, ведь так?

— Иногда, — не стала спорить с ним Рапсодия. — Но тут нет ничего необычного. Мне часто снятся такие сны.

Она подтянула колени к подбородку и обхватила их руками, стараясь согреться.

— Когда мы спали на Корне, мисси, кажется, они были гораздо страшнее, чем когда мы с тобой только познакомились, — заметил Грунтор.

— Возможно, но причина может крыться в том, что мы оказались в ловушке под Деревом. Да и компания мне досталась необычная, что уж тут говорить, — это без обиды.

— Такой дар называется предвидением — способностью видеть прошлое или будущее и улавливать образы и воспоминания, которые содержатся в определенном месте или предмете. С тобой подобное произошло раз или два, если я не ошибаюсь.

— Да, но все Дающие Имя обладают даром предвидения — до определенной степени. Мы можем настроиться на какую-нибудь ноту, которая подхватывает вибрации. По крайней мере, время от времени. Это искусство.

— Однако это не объясняет того, что происходит с огнем, — улыбнулся Акмед.

Рапсодия бросила на него удивленный взгляд:

— А что происходит с огнем?

— Ты не заметила?

— Конечно же, заметила, — сердито заявила Рапсодия. — Я его разожгла, болван!

Акмед встал и протянул ей руку:

— Иди сюда.

Девушка неохотно позволила поднять себя на ноги. Акмед отвел ее в сторону и показал на большой плоский камень, торчащий из снега.

— Сними ножны и положи их, — сказал он.

Рапсодия сняла тонкие каменные ножны, в которых находился Звездный Горн, и осторожно положила их на камень. Затем повернулась к дракианину, изо всех сил стараясь сдержать охватившее ее раздражение.

— Ну, и что дальше?

— Посмотри на костер.

— Я его вижу, — заявила Рапсодия.

Дерево прекрасно разгорелось, пламя весело трещало, когда время от времени в него попадала сырая ветка.

— Хорошо. А теперь медленно иди к нему. Раздражение уступило место любопытству, и Рапсодия двинулась в сторону костра, наблюдая за тем, как разгорается огонь, поднимаясь к небу, словно в попытке приветствовать ее. Изумрудные глаза Рапсодии загорелись от изумления: пламя с диким ревом рванулось вверх. Девушка отшатнулась, и огонь снова успокоился.

— Боги, — прошептала она, чувствуя, как отчаянно забилось сердце в груди, — что происходит?

— Дело в тебе, мисси, — сказал Грунтор.

Его слова повергли Рапсодию в панику, и огонь тут же вырвался из костра, взвился вверх, едва не добравшись до веток, которые находились примерно в десяти футах над ними. Те, что Рапсодия бросила в костер несколько мгновений назад, тут же превратились в горячий пепел.

— Вот видишь? — весело рассмеявшись, заметил великан. — Успокойся, не то спалишь мое уютное логово. Да и весь лес заодно.

Рапсодия взглянула на него, а затем перевела глаза на полыхавший перед нею громадный костер.

— Тихо! — приказала она, но огонь, чувствуя ее возбуждение, разгорался все сильнее.