– Девушка, конечная, – в который раз прокричал водитель и Марина перевела расфокусированный взгляд из-за окна на мужчину. Машинально встала, нащупала мелочь в кармане, ссыпала без счета звонкие монетки в пластиковую баночку у входа, спустилась по ступенькам и пошла вперед.

Она просто гуляла. Шла вдоль дороги, не обращая ни на кого внимание, не думая ни о чем. Не заметила, как прошла дом родителей, родной университет, дом, в котором жила с Александром. Не заметила здание железнодорожного вокзала, которым всегда любовалась. Проскочила дом с головой быка в Трудовом переулке, не разглядывая, как обычно. И даже наряженная к Новому году площадь, правда уже без елки в центре города не привлекла ее внимание.

Мерный звук шагов успокаивал девушку, вводил в состояние транса и она просто шла вперед. На нос упала снежинка. Марина подняла голову, посмотрела на низко висящее одеяло из серых туч. Начинался снегопад. Как тогда, в Китае.

Слезы пришли внезапно: хлынули бурным потоком, размывая косметику, очищая душу. Марина зашла во дворик какого-то дома, села на качели и прикрыла глаза руками. Ее трясло. От рыданий, от обиды, от сдерживаемых ранее эмоций. Не хватало воздуха – нос был забит и бесконечно хлюпал.

После слез немного полегчало, но сил не осталось. Маришка огляделась по сторонам, но где оказалась, понять не смогла. Пошла на шум дороги.

– О, Гайдамак, – облегченно выдохнула девушка, увидев знакомые ориентиры.

Денег в карманах не оказалось, телефон, по всей видимости, остался на работе. Зато Настя жила недалеко, и у Марины даже мысли не возникло пойти куда-нибудь в другое место.

Через полчаса лягушка-путешественница сидела в комнате подруги, пила душистый черный чай с малиновым вареньем и ела бутерброд с домашней бужениной.

– Марина, – качала головой Анастасия, – ну ты, блин, даешь! Честное слово, у меня иногда ощущение, что я – молодая мать, а ты моя непутевая дочь. Какого хрена ты поперлась рыдать на улицу? Хватит думать задницей! Включай, твою мать, мозги! А о ребенке ты подумала? О своем ребенке! Тебе, между прочим, вредно волноваться. У меня просто нет слов!

Маришка сидела, понурив голову, и слушала в высшей степени эмоциональную речь подруги. Слов у нее было на целую «войну и мир». Настя талдычила, какая она безответственная, импульсивная балда, без царя в голове, и Марина соглашалась. Выяснилось, что Насте звонили полдня и родители Марины, и Денис, и еще какой-то мужчина.

Сейчас, в уютном тепле знакомой обстановки, в присутствии дорогого и близкого человека, она поняла, как опрометчиво поступила. Но маховика времени, чтобы все исправить, к сожалению, не было.

– А если кто-нибудь с работы позвонил Саше? Вряд ли же скрыли, – восклицала Настя. – Ты о нем подумала?

– О, нет!

– О, да! – передразнила Настя и всучила свой телефон безответственной балде. – На, звони! И извинись! Даже если эта Катя беременна от него, в чем я лично сомневаюсь, это было до тебя! Потом разберетесь, что к чему! И маме позвони! И брату его!

Марина набрала номер, который выучила специально. Не для подобных случаев, а просто как еще одно проявление любви. Она плохо запоминала цифры и знала на память только номера телефонов родителей и Насти.

– Недоступен.

– Небось, летит уже сюда, – выдвинула предположение Настя. – Довела мужика, дурында.

– Насть, я не специально. Сама не знаю, что на меня нашло, – оправдывалась Марина.

– Гормоны, наверное. Хотя ты и до них особой сдержанностью не славилась, – не удержалась Настя.

Когда неприятный разговор с мамой остался позади, Маришка позвонила Денису. Она пока плохо его знала и, откровенно говоря, побаивалась. Строгий и сдержанный Саша казался даже добродушным по сравнению с жестким и напористым братом. Но за свои действия надо было отвечать.

– Алло, Денис? Это Марина. Со мной все в порядке, я у Насти, останусь с ночевкой. Извини, пожалуйста, – протарахтела девушка, не давая и слова ему сказать.

– Слава Богу! – выдохнул мужчина, не скрывая эмоций. – Марина, прежде, чем я тебя придушу за сегодняшнее выступление, или прилетит брат, сразу хочу тебе сказать: Катя беременна от своего парня, не от Саши. И в следующий раз, пожалуйста, очень тебя прошу, включай мозги! – последнюю фразу Денис просто проорал в трубку, но дальше продолжил почти спокойно: – Пороть горячку в таких случаях – последнее дело. Завтра на работу пойдешь?

– Да, конечно. Извини меня…

– Завтра в семь утра прилетает Саша, вот у него и попросишь прощение. И за нервы, и за сорванную командировку. Со мной поедешь встречать?

– Да.

– Тогда собирайся, сейчас приеду за тобой.

Мужчина положил трубку, не прощаясь, и Марина испуганно сглотнула. Ехать за город по всем пробкам с разъяренным Денисом. А ведь Саша говорил, что командировка жутко важная. Теперь, наверное, придется лететь еще раз.

– Ребенок не от него, – только и сказала девушка подруге.

– Ну и отлично! Теперь, правда, твое поведение выглядит совсем истерическим. Так, хотя бы как-то сглаживалось, – пыталась юморить подруга.

– Пофиг. Все, Насть, я тебе обещаю: больше никаких необдуманных поступков! Никаких глупостей! Буду реально взрослеть и сдерживать такие дебильные порывы, вроде сегодняшнего. Саша со мной поседеет раньше времени. Если уже не поседел.

– Про ребенка ему сразу скажешь?

– Сперва Денису. А то шансы дожить до прилета Саши пока прозрачны, – хмыкнула Марина.

* * *

Марина стояла в аэропорту и нервничала как никогда в жизни. Денис привез ее телефон, и она полночи строчила смс Саше в мессенджер, зная, что на борту есть платный вайфай. Но он не отвечал.

А ведь читал, гад!

Денис выглядел загадочно: улыбался и молчал. Маришка косилась на него и не могла понять, переживать ей еще больше или можно немного расслабиться. Ему-то, небось, братец отвечал!

Как вести себя с Сашей она не знала. В то, что он ее бросит, девушка не верила. Но то, что не оставить безнаказанным подобный поступок не сможет, не сомневалась. Мелькнула мысль все свалить на беременность, но Марина твердо решила, что больше не будет находить отговорки, пора уже поступать как взрослый человек и нести ответственность за свои поступки. Она действительно слишком эмоциональна и часто не во благо себе и окружающим.

После девятичасового перелета Саша выглядел несколько помято, но, увидев любимую девушку и брата, улыбнулся так тепло, что Марина не выдержала. Сорвалась с места. Подбежала, нырнула в родные объятия, прижалась изо всех сил.

– Извини меня, извини, – шептала, уткнувшись носом в грудь и вдыхая аромат лаванды, перца и тела любимого мужчины.

– Мариш, ты меня любишь? – заглянул в виноватое личико Александр.

– Конечно!