Полина просто посмотрела стюардессе в глаза и даже рта не раскрыла. А та радостно улыбнулась, будто ей сто долларов на чай дали, и выдала банку «Карлсберга», два бутерброда с паштетом — хотя Таран даже Полине вслух не говорил, что хочет именно два! — а потом еще маленький пакетик с черносмородиновым соком.

Стюардесса укатила столик дальше, а Таран даже удивиться не успел, потому что Полина повернулась в его сторону и сказала:

— Кушай, кушай, Юрик! Не отвлекайся.

И Таран стал пить очень симпатичное прохладное пиво и кушать бутербродики. Они, правда, оказались мелковаты — на один укус, но очень вкусные. А вот спросить, как это Полина, ни слова не сказав и даже пальцем не показывая, объяснила негритянке, чего именно хочет Таран, почему-то забыл. Притом что Полина никуда не уходила и не засыпала, а сидела рядышком и сосала через трубочку сок из пакета. Зато сам Таран, едва допив пиво, вновь задремал.

Сколько он продрых на этот раз, можно было только догадываться. Когда Таран открыл глаза, он обнаружил, что сидит уже не в самолетном кресле, а вновь очутился на заднем сиденье автомобиля. Только уже не «Ауди», а какой-то другой иномарки. И за рулем ее находится не тот парень в кремовой рубашке, а очень смуглый, чернявый с проседью, усатый мужик лет сорока в бейсболке козырьком назад, черных солнцезащитных очках, зеленовато-серых шортах и цветастой рубахе, завязанной узлом на мохнатом пузе. Этот мужик вовсю тараторил на непонятном Тарану языке, обращаясь, по-видимому, к Полине, которая его слушала и, должно быть, не только все понимала, но еще и какие-то вопросы задавала. Правда, Полина ни одного слова не произносила, но, как видно, усатый ее прекрасно слышал и понимал. Точно так же, как та кучерявая стюардесса.

Надька тоже сидела рядом, как прежде, по левую руку от Юрки. Она смотрела в окно, за которым мелькала растительность, которую Таран никогда прежде не видел, иначе как по телевизору. Тропики! Правда, пока было не жарче, чем в родном городе, тем более что тут тоже покамест было утро.

Шоссе, по которому ехал автомобиль, было широкое, многорядное — такие Юрка только в кино видел. Даже МКАД, по которой Тарану довелось покататься, по сравнению с этой автострадой казалась не очень широкой и гладкой. Как видно, дорога шла по склону горы, потому что справа все время просматривалась густая зелень, уходящая вверх, а слева, когда зелень, тянувшаяся по краям дороги, на какое-то время разрывалась, проглядывала безбрежная лазурная голубизна. Море! Океан! Ни фига себе! Немудрено, что Надюха туда так и таращилась в оба шарика…

Таран хотел поделиться с ней впечатлениями, но в этот момент почувствовал, как мягкая ручка Полины прикасается к его плечу.

— Не спеши, ты все еще успеешь посмотреть…-проворковала она, и в тот же момент Юркины глаза опять закрылись, но на сей раз, похоже, совсем ненадолго.

Самым занятным, пожалуй, было то, что Таран проснулся… стоя на ногах и, более того, на ходу. Он шел по какому-то прохладному, обвеваемому кондиционерами, застекленному с обеих сторон переходу-коридору. Через стекла с обеих сторон просматривалась тропическая зелень, какие-то незнакомые пышные цветы, запах которых, несомненно, присутствовал в кондиционированном воздухе. Юрка топал под ручку с Надькой и Полиной по гладким плиткам из красного мрамора. А позади них шли какие-то темнокожие хлопцы в красных кепи, рубашках с галунами и шортах с лампасами — несли их вещи. Еще сбоку от Полины — она опять была справа — цокала каблучками смуглая девушка, одетая примерно так же, как Милагрос из столь любимого Надькой аргентинского сериала «Дикий ангел», — не то горничная, не то дежурная по этажу, хрен поймешь, — которая что-то очень быстро и непонятно говорила. Но непонятно это было только для Надьки и Юрки. Полина, как видно, и здесь все понимала. Таран обратил внимание, что на плече у нее откуда-то взялась сумочка, висевшая на ремешке. Раньше этой сумочки Юрка у нее не видел.

Наконец «Милагрос», или как ее там в натуре, отперла ключом массивную дверь в самом конце перехода и жестом . пригласила своих постояльцев войти. Парни с вещами остались позади — небось опасались, что столь важные гостискажут: «Фи, какое убожество! Нет, это нам не подходит!»

Но Полина привередничать не стала, кивнула девице, забрала у нее ключи, а негритята с лампасами на шортах затащили сумки в холл. После этого Полина достала из сумочки несколько мятых бумажек — может, долларов, а может, местных каких, Таран не разглядел — и раздала всей присутствующей обслуге на чай. Или, может, «на кофе», ежели у них тут чай не пьют. Негритята закивали: «Мучча грасиас, сеньорита!» — а смуглая девушка улыбнулась во весь рот и коленки на миг подогнула. После этого все они покинули помещение, а Таран, Надька и Полина остались.

— Ну вот, — торжественно объявила Полина, обводя руками апартаменты. — Вот здесь мы будем жить!

— Мамочки, как же тут здорово! — пробормотала Надька, и это были первые слова, которые Таран услышал от своей благоверной с момента посадки в «Ауди» рядом с домом.

— Не то слово! — вырвалось и у самого Юрки.

— Рада была вам угодить! — хитренько усмехнулась Полина.

Действительно, тут было на что полюбоваться. Юрке показалось, что в такие апартаменты можно даже президентов заселять, а может, и королей каких-нибудь.

Это был не просто отдельный номер, а фактически целый двухэтажный дом, соединенный с основным зданием отеля крытым переходом — должно быть, на случай тропического ливня, шторма и так далее. На первом этаже был холл, в котором, пожалуй, было не меньше места, чем на танцплощадке, где упоминавшийся уже диджей Финя проводил свои дискотеки и даже маленькие рок-концерты. По-видимому, и тут такая возможность предусматривалась, поскольку вдоль стен холла стояли удобные кресла и диванчики, а также имелось что-то вроде небольшой сцены, на которой возвышался большой белый рояль. По углам холла Таран приметил мощные звуковые колонки, через которые можно было гнать музыку от солидного музцентра, стоявшего рядом со сценой.

Справа и слева от входа начинались лестницы, ведущие на второй этаж, а прямо впереди находился выход во внутренний дворик, обсаженный пальмами и прочей благоухающей зеленью. Посреди этого дворика вокруг не очень маленького бассейна стояли красивые шезлонги и зонты от солнца. А дальше начиналась лестница, спускающаяся к берегу моря — точнее, наверное, лагуны какой-нибудь! — и ведущая к небольшому причалу и маленькому пляжу. К причалу был пришвартован не то катер, не то прогулочная яхта — в общем, какая-то не очень большая, но и не маленькая посудина, а на пляже просматривался водный мотоцикл «Бомбардье». Там же, на пляже, имелось что-то вроде горки, чтобы съезжать с нее в воду на пузе или на заднице.

У Тарана и Надьки аж глаза разбегались на все это великолепие. Юрке то хотелось в бассейн плюхнуться, то прямо на пляж сбегать, то на мотоцикле прокатиться. Наверное, и Надька примерно те же чувства испытывала. Но Полина с хитрющей усмешечкой повела их осматривать все остальные помещения.